Слив немного воды себе на ладонь, он брызнул ею на лицо хозяйки. Она вздрогнула, открыла глаза и испуганно натянув покрывало до самого подбородка, забилась в угол кровати. С ужасом оглядевшись, она уставилась на впавшего в ступор мужа. Потом перевела взгляд на Андрея и, наконец, опустила взгляд на пол, точнее на кровавое пятно на полу, натёкшее с трупа зарубленного Андреем бандита.

Всё это время её муж бормотал что-то бессвязное и пытался оттереть с рук и одежды брызги попавшей на него бандитской крови.

– Что с ним?

Её начинал колотить озноб.

– Вы про мужа? – участливо уточнил Андрей. – Шок от пережитого. Это пройдёт. Ему и вам нужно выпить чего-нибудь горячего и сладкого. У вас в доме есть чай?

Она растерянно кивнула.

– Вот и отлично. Скажите, где искать, я пошлю солдат. Попьёте чайку, примете успокоительного, и всё будет в порядке. За доктором я уже послал.

– А это?

Она, хлопая глазами, с непониманием разглядывала обрывки верёвок на руках и ногах.

– Считайте, что все неприятности уже позади. Вам и вашей семье больше ничего не угрожает, – успокаивающе произнёс Андрей, развязывая на её запястьях обрезки пут. Видя, что взгляд женщины становится осмысленным, он спросил:

– Всё? Вы пришли в себя? Может, ещё воды?

Она кивнула и, обхватив кувшин двумя руками, припала к горлышку. Сделав несколько глотков, она окончательно успокоилась и, машинально поправив причёску, огляделась вокруг. Покрывало при этом чуть сползло с её плеч, открыв тонкую белую шею, на которую упала непокорная завитая прядь волос, выгодно подчеркнув белизну шеи хозяйки.

Андрей принял кувшин и невольно загляделся. Перед ним сидела молодая красивая женщина лет двадцати пяти – тридцати, с мягкими чертами лица и удивительно редкими для китаянки зелёными глазами. Форма лица была несколько вытянутой, а его цвет существенно светлее, чем у жителей Центрального и Южного Китая. Такой тип лица характерен для уроженцев китайской Внутренней Монголии. Её ухоженные, а сейчас растрёпанные волосы цвета воронова крыла контрастировали с необычно ярким цветом изумрудных глаз и тёмно-синим шёлком её халатика, богато расшитого золотыми причудливыми цветами. Длинные пушистые ресницы и выражение искреннего детского удивления делали её лицо милым и забавным.

Тонкие ухоженные пальчики указывали на то, что их не утруждают физическим трудом.

Муж, человек по возрасту много старше её, обременённый непосильной, но доходной службой главного судьи города, был источником благополучия семьи. Но, как было заметно по цвету его лица и красным воспалённым глазам, не чурался опия.

– Что здесь произошло?

– На вас напали бандиты. Хотели ограбить. К счастью, я с отрядом был недалеко и успел вмешаться. Нападавшие арестованы, и теперь ни вам, ни вашей семье ничего не угрожает.

– Где дети?

– Они в соседней комнате, с ними всё в порядке.

– Не знаю, как благодарить вас, – шмыгнула она носом.

– Всё в порядке, – улыбнулся он.

Его спокойный, мужественный голос смутил её.

Какой красавчик, подумала она, а я в таком виде?

– Извините, господин…

– Поручик, – подсказал Андрей.

– Извините, господин поручик, я вынуждена вас оставить. Мне нужно проведать детей и привести себя в порядок, – смутившись, сказала она и, хлопнув ресницами, бросила на него быстрый взгляд.

– Как вам будет угодно, сударыня, – улыбнулся Андрей.

Боже, как он хорош. Ах, если бы… О чём я думаю? – прогнала она мелькнувшую смелую мысль. Понял? Или нет?

И не столько увидела, сколько женской интуицией почувствовала, что понял. Она спустила ноги с кровати и походкой пантеры направилась к двери. Разумеется, она заметила обращённый на неё восхищённый взгляд. Чувство торжества и радости наполнило её. Ощущая на своей спине и ниже его взгляд, она демонстративно, не торопясь, покачивая проступающими сквозь тонкую материю халатика контурами бёдер, грациозно удалилась из комнаты.

Вот чертовка! Только что рыдала, а сейчас, будто ни в чём не бывало, стреляет глазками и кокетничает, восхитился Андрей. Нет, но как ушла! Королева! Уплыла, словно платочком помахала, да ещё как! Ох уж эти женщины! Хотя не буду себя обманывать – хороша! Ох, как хороша!

Андрей с сочувствием посмотрел на судью. У того в голове точно происходило что-то непонятное, он продолжал бессвязно бормотать и ловить на себе несуществующих насекомых.

Андрей зашторил окно тяжёлой портьерой и, оставив больного в одиночестве, пошёл осматривать дом. На первом этаже на кушетке лежал бледный от большой потери крови слуга хозяина. Тугая повязка, наложенная казаками, остановила кровотечение, но без врача ему долго не протянуть. Андрей пощупал пульс раненого и, услышав прерывистое, чуть ощущаемое содрогание, понял: если врач не поторопится, то – не жилец.

Обойдя дом и проверив, закрыты ли все окна и двери, Андрей пошёл искать Петра. Тот обнаружился на кухне. Он беззлобно переругивался с каким-то стариком.

Домашний повар, понял Андрей.

Петро пытался подгонять старика, но тот задиристо огрызался. На плите, распространяя по всему помещению умопомрачительный запах, вкусно шкворча, жарилась свинина, а в большом глубоком казане, дразнясь румяной корочкой, высилась уже готовая жареная картошка. На столе стояло большое блюдо с тушёным сазаном, политым каким-то ласкающим глаз соусом и слегка припорошённым мелко нарезанным зелёным лучком. Вид только одного этого блюда вызывал слюну. Петро порывался отломить от рыбины кусочек на пробу, но повар отважно отгонял его от стола, крича, что не допустит позора на свою седую голову и не позволит какому-то варвару испортить ему порядок подачи блюд. Из их перебранки Андрей понял, что Петро забраковал приготовленный поваром местный деликатес – маленьких лягушек. Лягушки были сварены в специальном бульонном соусе, и есть их следовало целиком. Повар за такое предложение получил от Петра оплеуху и по его же рекомендации нажарил картошки, а сейчас заканчивал готовить свиные рёбра.

По блестящим глазам Петра Андрей понял, что алкогольная заначка повара уже обнаружена и продегустирована.

– Ты где его нашёл? – с удивлением глядя на чудом выжившего повара спросил Андрей.

– В шкафу ховался. Я как узнал, что это хозяйский повар, то сразу решил его к делу пристроить.

– И как, пристроил? – сглатывая слюну, поинтересовался Андрей.

– Эта вражина говорит, пока четыре блюда не приготовит, есть не даст. «Позор на мою седую голову!» – передразнил повара Петро.

– Иди, иди отсюда, медведь, – огрызнулся старик, – через пятнадцать минут будет готово, тогда позову, – коверкая русские слова, отрезал он.

– Во, видели? Я его, можно сказать, с того света достал, а он собачится.