9-го августа казачьи разъезды утром и вечером подходили к Малому Зеленчуку, но ничего подозрительного не замечали. В ночь же на 10-е число, после вечерней зари, ниже баталпашинскаго карантина, где ныне хутор генерала Кравцова, вдруг раздались зловещие выстрелы и затем сразу смолкли. Предполагая, что это переправляется неприятельская партия, Колпаков послал туда всех казаков и команду солдат из Баталпашинскаго редута. Вскоре однако дело разъяснилось; казаки, бывшие в секрете, сообщили, что ими отбито 5 лошадей у неизвестных хищников, намеревавшихся переправиться за Кубань и скрывшихся в кустах. Подполковник Колпаков приказал оцепить кусты, а с наступлением утра обшарить всю оцепленную местность. Тем временем, партия горцев, примерно в 350–400 всадников, тихо, без шума переправилась через Кубань, верстах в двух выше станицы и спокойно расположилась в растущем на берегу лесу.

Утром, когда станичные ворота были отворены, скот и табун выгнаны за ограду в поле, а все свободные жители собирались ехать в степь, команды же казаков и пехоты шарили по кустам – скрывавшаяся партия горцев, стремительно выскочив из лесу, бросилась отбивать скот и лошадей, а частью ворвалась в станицу, со стороны джегутинских ворот. Черкесы тут же в крайних хатах захватили в плен 35 душ обоего пола, убили 4-х и ранили 2-х человек. Поднялась тревога. Со стороны карантина и редута спешили казаки и солдаты, под начальством донского есаула Кульгачева, а в станице резерв из 20-ти казаков со станичным начальником зауряд-хорунжим Жендубаевым также двинулся к месту происшествия. Между тем партия, захватив добычу, быстро отступила по направлению Усть-Тахтамышевского поста. Все, кто мог только достать коня, бросились в погоню. На переправе через Кубань у названного поста, хорунжий Тимофеев с постовыми казаками ловко отстреливался от горцев, отбил весь рогатый скот и нанес некоторый урон неприятелю; но партия, пользуясь своим превосходством, успела перегнать казачий табун за Кубань и направилась в горы.

Есаул Кульгачев не отставал, однако, от хищников. Собрав около себя казаков с постов Баталпашинского, Усть-Тахтамышевского и Черноморского и резерв из станицы Баталпашинской, всего около 100 человек, он перешел Кубань и кинулся по пятам за партиею. Слишком большое неравенство в силах сразу отняло у казаков всякую надежду на успех. Горцы же, отделив небольшую часть в прикрытие отбитого полона и табуна, остальною массою насели на преследователей и стали грозить отрезать их от станицы. Подоспевшие команды с постов Нижне– и Верхне-Абазинских, Тамлыкского и от Учкуль-горы, а также прискакавшие на выстрелы ногайцы с приставом Тахтамышевского аула, несколько усилили команду Кульгачева, но все же она уступала числом скопищу горцев. Наступавшие сумерки, усталость казачьих лошадей и безуспешность преследования, доведенного почти до Каменнаго моста на Зеленчуке – заставили Кульгачева возвратиться с казаками на Кубань. В тот же день из Баталпашинска по тревоге был послан для преследования хищников летучий отряд майора Вьюгова, который, следуя на Ерсаконское укрепление, пошел совсем не по той дороге, по которой отступали горцы и потому вскоре вернулся назад. Успех предприятия горцев можно приписать беспечности подполковника Колпакова и зауряд-хорунжего Жендубаева, а также и тому, что в станице не осталось ни одной хорошей лошади и большая часть казаков были пешие. Канивальскому был сделан выговор за то, что он не находился в станице.

Эта удача еще более поощрила горцев. В конце августа стало известно, что скопище, около 2000 всадников, собирается у верховьев Лабы, с намерением вторгнуться в наши пределы. С целью предупредить прорыв, было составлено несколько летучих отрядов. 276 хоперцев вместе с донцами и пехотою и 60-ю всадниками ногайской милиции расположились тремя небольшими отрядами у Баталпашинска и вблизи постов Жмурина и Усть-Тахтамышевского 333). Между тем, названная партия быстро двинулась вперед и рано утром 1-го сентября горцы перешли Кубань между постами Черноморским и Усть-Тахтамышевским. Наши слабые отряды, один войска Донского подполковника Колпакова, а другой из двух хоперских сотен при одном полковом орудии, под командою подполковника Канивальского, вступили с горцами в дело. После упорного боя отряды наши должны были уступить превосходству неприятеля. Черкесы двину лись дальше мимо поста Соленоозерского, который они предали огню, так как постовые казаки, заметив массы неприятеля, оставили его и присоединились к отряду. При движении своем по дороге к этому посту, горцы сожгли много сена и хлеба, принадлежавших жителям станицы Баталпашинской.

У поста Соленоозерского горцы неожиданно бросились на отряды подполковников Колпакова и Канивальского, но встреченные картечью и сильным ружейным огнем спешенных казаков, отхлынули назад и продолжали свой путь; бывшие же в отряде ногайцы бежали. В это время к нашим войскам прибыл командующий центром Кавказской линии, подполковник Скосырский, с двумя сотнями хоперцев и донцов при одном полковом орудии Хоперского полка. Приняв общее командование над соединенными отрядами, Скосырский неотступно преследовал партию, делал беспрерывные атаки и наносил горцам потери за потерями. Настойчивое наше преследование вынудило хищников повернуть вправо от Соленоозерского поста; перед вечером они перешли р. Куму между станицами Бекешевскою и Карантинною и скрылись за возвышенностями реки Дарьи. Измученный и усталый отряд наш прекратил преследование и остановился на отдых. Рано утром на следующий день, пока казаки подымались с ночлега, та же партия напала на станицу Ессентукскую, разгромила ее и отогнала много казачьего скота.

Наш отряд не поспел вовремя к месту тревоги, а когда прискакал, то горцев, как говорится, след простыл. Тогда Скосырский поручил свой отряд подполковнику Янову, с приказанием настигнуть партию и разбить ее. Но Янов по непонятной причине не выполнил возложенной на него задачи. Только 7-го сентября казаки догнали черкесов на переправе через Кубань выше Каменного моста и завязали с ними перестрелку, но в виду своей малочисленности, отошли назад без всякого успеха, потеряв одного офицера и 4-х казаков ранеными.

Во время этого набега 334) имел место следующий случай. 1-го сентября казак Хоперского полка Осип Перваков был послан проводить роту Крымского пехотного полка от станицы Бекешевской до Баталпашинской. Подойдя к Соленым озерам с южной стороны, он указал крымцам дорогу, а сам вернулся назад по прямому пути и здесь неожиданно для себя наехал на передовые части указанной выше черкесской партии. Заметив казака, несколько горцев кинулось на него, но бравый хоперец не потерялся. Бросив лошадь, он выбрал удобное место на кургане и встретил хищников огнем из своей винтовки. Первакову удалось убить одного хищника и одну лошадь, причем сам он получил четыре раны. Боясь задержаться этою перестрелкою и понапрасну рисковать своими головами, горцы быстро отступили и присоединились к главной толпе. Перваков же, перевязав свои раны, благополучно добрался