litbaza книги онлайнРазная литератураИстория отношений между русскими князьями Рюрикова дома - Сергей Михайлович Соловьев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 151
Перейти на страницу:
от Ягайла часть Владимиро-Волынской области, или Лодомирию. Но сын Кестута не хотел ограничиваться этим и после двух- или трехлетней войны, в которой русское народонаселение помогало ему, успел утвердиться в в. княжестве Литовско-Русском как совершенно отдельный и независимый государь.

В таком положении находилась Юго-Западная Русь, когда Северо-Восточная под знаменами Москвы напрягла все свои силы для борьбы с Ордою: тогда-то обнаружился исполинский шаг вперед, какой сделало русское общество на пути государственном, тогда-то открылось все превосходство нового порядка вещей, вся заслуга Москвы. По слову московского князя сонм служебных князей явился, каждый князь с своими полками; на Калке котора между родичами сгубила войско и Русь: на Дону, где Димитрий встретил Мамая, никто из князей не смел котороваться в присутствии великого, и монголы были разбиты.

В это время один только потомок Святослава Черниговского не мог понять нового порядка вещей, не мог поверить, чтоб подчиненность государственная и вместе с нею единство, сила возможны были между потомками Ярослава, и за это неверие наказан проклятиями, наказан слишком строго: я говорю об Олеге Рязанском.

Мы упоминали о начале вражды между Москвою и Рязанью; впрочем, еще гораздо прежде появления Московского княжества Рязань испытала на себе неприязнь северных Юрьевичей; Рязань вместе с Муромом помогала старому порядку вещей в борьбе его с новым, помогала Ростову против Владимира, Ростиславичам против Юрьевичей; мы видели, как страшно Всеволод III отомстил Рязани за это: здесь уже легло начало вражды, которая усилилась еще более при постоянно неприязненных столкновениях с Москвою; мы видели, кто был зачинщиком, видели поступки Даниила и Юрия Московских с рязанскими князьями: Москва примыслила к себе часть Рязанской земли, Олег хотел силою возвратить отнятое силою же; он отнял Лопасню у отца Димитриева, но должен был отдать взамен ее другие города. Олег думал, что этою сделкою прекращается вражда, и в то время, когда страшный Ольгерд стоял под Москвою, рязанские полки спешили для ее защиты{658}. Какую же благодарность получила Рязань?

В 1371 году Димитрий как скоро возвратился из Орды, как скоро обезопасил себя со стороны хана, так тотчас же послал войско на Олега.

Любопытно встречать в летописи враждебные отзывы жителей одного княжества о жителях другого; дурно отзываются обыкновенно московитяне о новгородцах и рязанцах, в свою очередь новгородцы и рязанцы не щадят московитян, что обличает долговременную вражду между ними, т. е. вражду между старою и новою Русью. Любопытно при этом, что новгородцы и рязанцы отзываются дурно о храбрости московитян, и в самом деле народонаселение старых русских областей имело некоторое право делать подобные упреки народонаселению новых. Период старой Руси можно назвать геройским периодом в истории нашего народа; князья были один другого храбрее, дружины были похожи на князей, и шум оружия не умолкал; но во всех этих дивных подвигах храбрости новая, Северная, Русь не принимала участия, и когда вступала в борьбу с Русью старой, Южной, то мы видели, на чьей стороне оставалась победа; стоит только вспомнить борьбу Андрея со Мстиславом, Липецкий бой, осторожность Всеволода III, с какою он избегал битвы с южными полками, осторожность, которую легко было принять за робость. Отсюда понятно, почему новгородцы и рязанцы упрекают московитян в трусости, а московитяне, с своей стороны, упрекают новгородцев и рязанцев в противоположной крайности, именно в гордости и дерзости. Новгородцы говорят о московитянах, что они небывальцы в битвах{659} и что бегут, еще не видя неприятеля; московитяне расточают новгородцам названия суровых, непокорных, упрямых, непостоянных, свирепых крамольников{660} и т. п. Точно то же видим и в отношении к рязанцам: по свидетельству летописи, рязанские воины говорили друг другу, идя на московитян: «Не нужно брать нам ни доспехов, ни щитов, никакого другого оружия, возмем только веревки вязать москвитян, которые так слабы и робки». Московский летописец поблагодарил их за такое мнение в следующих выражениях: «Рязанцы ж люди сурови, свирепи, высокоумни, гордии, чаятельнии, вознесшись умом и возгордевшись величанием, и помыслиша в высокоумии своем палоумныя и безумныя людища, аки чудища»{661}.

Несмотря, однако, на предполагаемую трусость московитян, полки рязанские были разбиты, Олег бежал и должен был на время уступить Рязань своему родичу и зятю и вместе родовому врагу и сопернику — князю пронскому; однако скоро он выгнал его и утвердился снова в Рязани{662}. Наши историки, следуя примеру Московского летописца, щедро наделяют Олега названиями жестокого, коварного и т. п. Но сам Димитрий Московский совершенно не так думал об Олеге: доказательством служит то, что, заключая вышеозначенный договор с Михаилом Тверским, Димитрий требует, чтобы при затруднениях в смесном суде дела московитян и тверичей отдавались на решение Олега Рязанского.

Олег, которого московский князь преследовал то полками, то доверенностию своею, с другой стороны терпел от татар: два раза он должен был бегать перед их толпами, два раза княжество его было страшным образом опустошено. Когда в 1380 году Мамай двинулся против Димитрия, Олег не знал, что делать; на него первого должно было пасть мщение хана; в таких обстоятельствах рязанский князь принял обычную роль всякого слабого в борьбе двух сильных: он думал, что исполняет свою обязанность в отношении к Руси, послав сказать Димитрию о татарском нашествии, а между тем вступил в сношение с Мамаем для предохранения своего княжества при несомненном, по его мнению, торжестве татар.

След., вся вина Олега состоит в том, как уже сказано выше, что он не поверил в могущество новой Руси и был, как следует ожидать, жестоко наказан за свое неверие. После Куликовской битвы Олег знал, что ему уже нечего ожидать добра от московского князя, и потому, приказав по возможности препятствовать возвращению московских войск чрез свою землю{663}, сам убежал в Литву. Димитрий послал было в Рязань своих наместников, но увидал, что еще трудно будет удержать ее против Олега, и потому примирился с последним, заключив договор, который дошел до нас. Олег, подобно Михаилу Тверскому, признает себя младшим братом Димитрия и равным Владимиру Андреевичу, след., и рязанский в. князь приравнялся к удельному московскому{664}.

Во время Туктамышева нашествия захваченный врасплох князь Димитрий Нижегородский, тесть и союзник московского, поспешил отправить к хану сыновей с просьбою о помиловании своего княжества, и один из этих нижегородских княжичей склонил московских граждан сдаться Туктамышу, поцеловав крест, что хан не сделает им никакого зла. Олег Рязанский последовал примеру князя нижегородского и обвел татар мимо своей области, указав броды на Оке{665}: но о князе нижегородском

1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 151
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?