К вечеру 12 февраля все финские части отошли на вторую оборонительную линию. К месту прорыва были срочно переброшены резервы — 13-й и 14-й пехотные полки, которые должны были перейти в контрнаступление ранним утром 13 февраля. Два батальона 14-го пехотного полка должны были начать наступление в 07.30 из района севернее озера Сумма-ярви и выйти на рубеж реки Маяйоки, батальоны 13-го пехотного полка должны были присоединиться к наступлению в районе дороги на Кямяря. Батальоны 14-го пехотного полка сумели выполнить задачу и вышли к реке Маяйоки, откуда днем были вытеснены обратно советскими танками и пехотой. У дороги на Кямяря батальоны 13-го пехотного полка были раздерганы на затыкание дыр в обороне и не сумели начать наступление. В утреннем бою был смертельно ранен командир 14-го пехотного полка полковник Вяйно Полттила.

В 11.00 советская артиллерия начала артподготовку, и вскоре стрелки и танки бросились в атаку на финскую линию обороны. Финны надеялись, что противотанковый ров задержит танки, но советские саперы подорвали стены рва, открыв тем самым путь танкам. Финские противотанковые пушки были утеряны при прорыве основной полосы обороны, теперь у финнов остались только противотанковые гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Однако советские танки не спешили приблизиться к траншеям на расстояние броска гранаты, а методично расстреливали финские позиции из пушек и пулеметов. Часть советских танков под командованием капитана Архипова проскочила финские позиции и направилась к финнам в тыл, застав врасплох артиллеристов 2-го тяжелого дивизиона:

«Вошли в просеку, двинулись по ней на северо-восток. Километра через два свернули на другую просеку, увидели впереди с десяток толстых бревен. Скрученные проволокой, они были подвешены к деревьям на тросах как раз поперек просеки и на высоте танковой башни. Это было новое для нас препятствие — противобашенный барьер. При плохой видимости — в туман, ночью, в сумерках — танк, если он на полном ходу врежется в барьер, как минимум погнет пушку и башенный пулемет, а как максимум может и без башни остаться.

Лес вокруг старый, деревья толстые — ни обойти, ни свалить. Но на то она и есть — солдатская смекалка. Противник рассчитывал, что мы хотя бы задержимся перед препятствием, пока размотаем тросы да распутаем проволоку. А наши ребята вышли из танков с пилами, и за пятнадцать минут от барьера и следа не оставили.

Пока пилили, слушали звуки артиллерийской стрельбы. Недалеко уже огневые позиции. Судя по всему, там не менее дивизиона, орудий десять- двенадцать. Гаубицы. Я переговорил по радио с Клевцовым, с Кулабуховым — уточнили время атаки и сигнал. Пошли просекой к огневым позициям.

Еще несколько минут ходу — и мы у цели. Лес поредел, в просветах среди заснеженных елей вижу на поляне земляные полукапониры. В них стояли гаубицы, вели огонь куда-то за дальний лес — стволы подняты очень высоко. А рядом с нами — добротные землянки. Из одной выскочил солдат в белом фартуке и с поварешкой в руке, да так и застыл, вытаращив глаза на танки.

Советские бойцы осматривают трофейные орудия 2-го отдельного артиллерийского дивизиона. ЦГАКФФД СПб.

Как было у нас условлено, даю радиосигнал, дублирую ста ракетами, и танки с трех сторон врываются на огневую позицию. Видимо, артиллеристы не были обучены стрельбе по танкам. А может, просто их паника охватила — они кинулись врассыпную. А поскольку здесь располагались на значительном отдалении друг от друга три гаубичные батареи, то бегущие фигурки, сотни две солдат и офицеров, заполнили все видимое пространство. Мы захватили 12 исправных орудий, три склада с боеприпасами, снаряжением и продовольствием. Не оказалось поблизости только транспорта — ни конных упряжек, ни автомашин, ни тракторов. Даже следов колес или гусениц мы не нашли. Этот факт, а также стационарная, с прочными полукапонирами, огневая позиция и складские помещения свидетельствовали о том, что мы еще находимся в пределах главной оборонительной полосы Линии Маннергейма, но уже в ее тылах, на последней позиции.

Так оно и оказалось. К исходу 13 февраля, на третий день наступления, 123-я стрелковая дивизия с приданными ей танками- 112-м танковым батальоном 35-й легкотанковой бригады и 90-м батальоном 20-й танковой бригады — прорвала главную оборонительную полосу на всю ее глубину (6–7 км), расширив прорыв до б км. Суммский узел сопротивления, с его 12 дотами и 39 дзотами, был полностью разгромлен».

Часть финских артиллеристов разбежалась, часть заперлась в блиндаже. Советский танк въехал на крышу блиндажа, но крыша выдержала вес боевой машины. После кратких переговоров и отказа финнов сдаться советские саперы подорвали блиндаж со всеми, кто был внутри. Всего в блиндаже смерти, как его потом прозвали, погибло 32 человека. Семь из погибших в блиндаже были артиллерийские разведчики, днем раньше вырвавшиеся из «Миллионника».

Прорыв второй линии обороны в Ляхде 13 февраля означал окончательный прорыв Линии Маннергейма. Оборудованных позиций у финнов не осталось вплоть до промежуточной линии. 15 февраля 1940 года в 1б.00 главнокомандующий финской армии маршал Маннергейм принял решение об отходе на промежуточную линию обороны. Начался отсчет последних недель войны.

Лейтенант Степан Петрович Комлев, командир танковой роты 91-го танкового батальона 20-й танковой бригады. Награжден Золотой Звездой Героя Советского Союза за действия роты при прорыве Линии Маннергейма. Уроженец деревни Подлитовье Новгородской области, командир танкового батальона Комлев погиб в бою 10 октября 1944 года в Литве. ЦГАКФФД СПб.

За прорыв Линии Маннергейма многие бойцы и командиры были награждены Золотой Звездой Героя Советского Союза. Посмертно были награждены старший лейтенант Емельянов, командир штурмовой группы, бравшей «Миллионник», комбат-2 245-го полка капитан Сорока, погибший 13 февраля при штурме второй линии финской обороны.

Майор Артур Викинг Линдман, кадровый офицер финской армии, считал разгром своего батальона и прорыв Линии Маннергейма личным позором. В августе 1941 года, командуя 2-м батальоном 13-го пехотного полка севернее Ладоги, майор Линдман повел батальон в атаку, ища смерти и избавления от душевных страданий. Оно пришло в виде советской пули. 13 августа 1941 года майор Линдман скончался от ран в 19-м полевом госпитале.

Январь 1940 года: вылазки разведчиков

Первые дни новых финских батальонов на фронте прошли относительно спокойно. Советская артиллерия продолжила обработку финских позиций, обе стороны вели активные поиски разведчиков в ночное время суток. Финские подразделения еженощно высылали разведгруппы от рот и от батальонов. В состав разведгрупп, как правило, входило несколько солдат и унтер-офицер.