Сейчас он предпочел обойтись без маскировки — никаких листьев на каске, камуфляже. Высокие сапоги, которые должны были защитить его от укусов змей или насекомых. Плащ был свернут и упакован в сумку — он знал, что ничего нельзя оставлять просто так, в сверток могут заползти скорпионы. Стрелок предпочел экипировку обычного охотника. Такие попадались здесь, несмотря на отсутствие потенциальной добычи. Наносить на лицо краску ему не требовалось — он был черным, почти таким же черным, как местные, только родился и вырос на другом континенте и здешние жители были ему столь же чужими, как эскимосы или австралийские аборигены.

Несмотря на близость военных, стрелок не опасался, что они помешают. Он уже хорошо изучил распорядок, которого придерживаются на базе.

В его распоряжении была швейцарская винтовка. Швейцарское оружие надежно так же, как швейцарские часы. И лицензия на охоту. Лицензии давали без проблем, поскольку редких животных в этих краях давно уже не осталось. Он прикрепил к винтовке оптику. Осмотрел окрестности. С этой штукой можно было запросто подстрелить муху на придорожном камне, вон там, на повороте дороги.

Были и сошки, но он предпочел пристроить ствол на одну из веток, в том месте, где она сходилась со стволом. Ветка не пружинила, обзор был великолепный.

Глубокий вдох. Кровь наполняется кислородом, дрожание оружия в руках на несколько мгновений прекращается совершенно. Впереди на дороге показалась машина — та самая. Движение здесь было не слишком оживленным, — стрелок улыбнулся, — за все время, пока он здесь, никто не проехал и не прошел мимо. В прицел можно было разглядеть головы людей, сидевших впереди.

Их инструктор вместо мишеней использовал тыквы, в которые вставлял пакеты с бычьей кровью. От выстрела тыквы разлетались, кровь брызгала во все стороны. Новобранцев иногда тошнило. Зато потом они были готовы ко всему. К тому, что их мишени — живые люди, а не деревянные силуэты… Они были готовы убивать. Ради этого все и делалось.

Павлу показалось, что его стегнули раскаленным прутом. Пуля задела плечо. Кровь потекла по руке, пропитала рубашку. Водитель повалился на колени Нейдера, заливая его своей кровью. Машину повело в сторону. Павел действовал инстинктивно — перегнулся через сиденье водителя и, схватив забрызганный кровью руль, повернул его в сторону, пытаясь вывести машину назад, на дорогу. Лес впереди неумолимо надвигался на них. Окровавленный руль выскользнул из его пальцев, когда машина налетела на какое-то препятствие, должно быть, камень.

В следующее мгновение она врубилась в зеленый кустарник и понеслась вниз по склону, каждую секунду грозя перевернуться вверх колесами. Это и случилось, но уже когда они были в самом низу. «Лендровер» завалился на бок, выбросив живых и мертвых на землю. Розен метнулся к Нюте и выхватил ее из-под кузова, который едва не придавил девушку. Нейдер лежал мешком на земле, Павел прикоснулся к его шее, хотя и так уже было ясно, что она сломана.

— Бежим! — Он подхватил Нюту под руку и потащил прочь. Он не знал, куда им сейчас лучше бежать, но уходить было нужно немедленно. Убийцы наверняка захотят проверить, живы их жертвы или нет.

— О Господи, ты ранен! — В первое мгновение ей показалось, что он вот-вот истечет кровью.

Но останавливаться было нельзя — следующий выстрел мог быть куда удачнее.

— Бежим! — повторил он.

— Подожди! — Нюта соображала, похоже, лучше его. В ее руке оказалась зажигалка.

— Скорее!

Она открутила крышку топливного бака, бензин тут же стал хлестать на землю. Метнула в сторону машины открытую зажигалку — ту самую, в виде маленького изящного пистолета. Взрыв прозвучал за их спинами. Пламя взвилось за деревьями.

Это было разумно. Так они собьют со следа возможную погоню. Пройдя несколько метров, Нюта беспомощно огляделась. В городских джунглях она ориентировалась куда лучше. Там, даже в незнакомом городе, чужой стране она смогла бы найти убежище. Однако здесь ее интуиция, приобретенная во время бродяжничества, оказывалась совершенно бесполезной. Лес выглядел одинаковым. К счастью, он не был непроходимым — здесь не нужно было продираться сквозь кустарник с помощью мачете, как это любят показывать в голливудских боевиках. Она двинулась дальше наугад, уводя за собой Павла. Пока что за ними не было слышно ни криков, ни выстрелов, а впереди тем временем послышалось журчание.

— Туда! — она показала на спуск к воде. Берег был покрыт густым кустарником, они пробрались сквозь него.

Течение было быстрым, а дно глубоким — ветка, которой Анюта попыталась нащупать дно, ушла в вязкий ил, и девушка едва не кувыркнулась в воду. Выругавшись, она бросила палку и повела Павла по берегу. Здесь не было тропинок.

— Смотри! — зашептала она и схватила его за здоровую руку, показывая вперед.

То, что виднелось впереди на воде, сначала показалось Павлу похожим на гребенчатую спину крокодила. «Чему радоваться, — подумал он, — не время наблюдать за фауной…» Или Нюта полагает, что сейчас у них есть шанс положить конец всем мучениям разом?

— Это лодка! — пояснила она.

Звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой, но, тем не менее, это действительно оказалась лодка, привязанная к одному из деревьев на берегу. Довольно беспечно было со стороны владельца оставлять ее здесь без присмотра. Перебраться в нее оказалось не так просто. Наконец Павел устроился в раскачивающейся посудине, которая едва не черпала воду бортами.

«Я точно не выплыву, — подумал он, — а если и удастся, то в этой водице полно микробов. А вот крокодилы здесь не живут…»

В лодке было по лодыжки воды, в ней бесцельно блуждала длинная тонкая пиявка вроде родного русского волосатика. Нюта брезгливо попыталась придавить мерзость, но не сумела. Какие еще твари живут в этой мутной водице, лучше было и не думать.

— Осторожнее, — попросил он Нюту, — если ты будешь вертеться, мы пойдем ко дну…

Она наложила повязку из собственной рубашки: медицинская сумка осталась в машине. «Рану надо прижечь, — подумал Павел, — разжечь костер и… Только, может быть, уже поздно». В этой душной влажной атмосфере промедление было губительно, но лодка не могла двигаться быстрее.

Они плыли медленно, словно не по воде, а по густой патоке. Какая-то птица методично повторяла один и тот же звук, сидя над ними в ветвях. Казалось, они будут вечно так плыть и конца-края не будет этой чертовой реке. Чем дальше, тем больше Павла охватывало странное чувство, будто все это уже случалось с ним раньше. Была эта река, Нюта, сосредоточенно орудующая веслом, словно заправский гондольер.

«Где я это мог видеть? В прошлой жизни? Дежа-вю, вот что это такое… Может быть, старик Харон…» Он не продолжил мысль, чувствуя, что начинает впадать в забытье. Нужно было держать себя в руках и не сползать ни в коем случае набок. Крушение «Титаника»… Павел Розен в роли Леонардо Ли Каприо, Нюта — Кейт Уинслет… Он, естественно, идет ко дну. Таня будет гордиться мужем-актером… Это бред начинается, вот что… Плохо дело.