Все произошло быстро и довольно тихо. Телохранители рванули мечи из ножен и бросились вперед, Тейн когтями полоснул одного по лицу и еще дважды по голове, тот упал и затих. Тем временем Лан подпрыгнула в воздух, нашла равновесие и пнула другого – сначала по правой руке, выбив у него меч, который с грохотом полетел на пол, а потом в солнечное сплетение. Когда тот согнулся, зажимая живот руками, она схватила большую вазу и обрушила ему на голову.

Пока побоище продолжалось, Фулкром как ни в чем не бывало подошел к изрядно струхнувшему Деландро.

– Впечатляют, правда? – небрежно бросил он.

– Чудовища какие-то, – ответил Деландро, глядя, как Вулдон с легкостью нейтрализует еще двоих его людей. Тем временем внимание Рыцарей обратилось на самого Деландро, и они замерли, вопросительно глядя на Фулкрома и ожидая от него указаний.

– Я ничего не сделал, не совершил никакого преступления, – залопотал он, брызгая слюной и вжимаясь в спинку кресла, потом вдруг засмеялся. – Пожалуйста, не обижайте старика.

Вулдон подался было вперед, но Фулкром выбросил ему навстречу ладонь.

– У нас нет причин обижать тебя – хотя у Вулдона есть. Просто скажи нам, что́ ты знаешь о Шалев, и мы уйдем.

– Честно говоря, я не знаю о ней ничего. – Угрюмо посмотрев в пламя, старик положил голову на руки. – Она пришла сюда и переманила на свою сторону всех пролетариев. Для бизнесмена моего уровня это большая проблема.

– Понимаю, – сказал Фулкром. – Ты хочешь сказать, что людям из пещер больше не интересны преступления, когда они могут работать на нее.

– Преступления, как же! – буркнул Деландро. – Раньше, когда мужчины и женщины из пещер приходили наниматься ко мне, я давал им еду и питье, монеты и побрякушки за хорошую работу, а теперь она дает им все то же за так. Я слышал, еда теперь растет у них в темноте и ни у кого нет в ней недостатка. Я слышал, она завела там такие порядки, что людям вообще не нужны больше деньги. А раз у них все есть, они, ясное дело, не хотят больше работать на меня. Ведь что я могу им предложить, кроме работы? Чем могу их соблазнить? Нет, я больше не занимаюсь такими делами. Денег у меня и без того больше чем достаточно, да и стар я стал для таких игр.

Итак, ничего нового они от него не услышали.

– Пошли, – громко скомандовал Фулкром.

– Идите, я вас догоню, – сказал Вулдон, глядя сверху вниз на Деландро.

– Не злоупотребляй своей силой, Вулдон, – предостерег его Фулкром.

– Никаких злоупотреблений, – ответил тот, ударяя кулаком одной руки в ладонь другой. – Просто хочу перемолвиться парой слов со старым другом с глазу на глаз.

Фулкром знал, что может это прекратить, но решил, что на этот раз Вулдон, пожалуй, заслужил свою месть. С неохотой повернувшись к нему спиной, Фулкром повел остальных к выходу.

Выйдя на промозглую зимнюю улицу, Лан и Тейн стали обсуждать прошлое Вулдона, – казалось, они теперь лучше понимали своего товарища, и это порадовало Фулкрома.

Сам Вулдон подошел к ним минуты через две, оставив дверь в дом приоткрытой. Тейн заглянул ему за спину, но тут же отвернулся.

– Что ты с ним сделал? – спросил Фулкром, ежась на ледяном ветру.

– Я же говорил, – ответил Вулдон спокойно. – Сказал ему пару слов, и все.

– Это помогло тебе избавиться от годами копившегося гнева? – ввернул Тейн.

Вулдон злобно зыркнул на него.

– Если бы тебе досталось, как мне, ты бы уж точно не сдержался.

– Это верно, – ответил Тейн, отводя глаза. – Извини.

– Ты его убил? – прошептала Лан.

– Да жив он, – отрезал Вулдон, надевая капюшон. – На этом и кончим. Куда дальше, следователь?

Войдя в Кейвсайд, Рыцари в изумлении остановились. Фулкром не сразу сообразил, что, кроме Вулдона, никто из них, пожалуй, и не бывал в подбрюшье Виллджамура – как, впрочем, и большинство обитателей верхних уровней.

Несмотря на подземное расположение, в пещере и примыкавших к ней катакомбах, которые и составляли, собственно, нижний город, было светло – солнечные лучи проникали сквозь люки и прорези во внешней стене пещеры. И не просто проникали – установленное в них древнее, культистами сработанное стекло впитывало свет, усиливало его и рассылало во все углы подземелья. Такая архитектурная магия позволяла обитателям пещер жить практически в равных световых условиях с теми, чьи дома находились в верхних, более роскошных уровнях.

Рыцари спустились в пещеру с третьего уровня и теперь стояли, оглядывая здания напротив.

– Дерьма здесь по-прежнему хватает, – сказал Вулдон. – Точно бог навалил целую кучу разных домов и они попа́дали друг на друга как придется.

Сектор между подземным севером и подземным востоком занимали двух-, трех– и четырехэтажные строения, группами и поодиночке, а остальную многомильную внутреннюю равнину загромождали примитивные каменные лачуги или хибары наполовину из металла, наполовину из дерева. Иные из них причудливо украшали осколки мрамора или стекла, вдавленные в штукатурку. И все же это были чисто утилитарные конструкции, построенные для тепла и укрытия, но никак не для красоты. В них отсутствовало величие и любые признаки стиля, которыми можно было бы гордиться. Между строениями повыше колыхались веревки с бельем, под ними играли друг с другом ребятишки, собаки гоняли котов. Кроме людей, здесь, внизу, обитали странные твари, над которыми поработали культисты, – частью птицы, частью ящерицы, а частью еще неизвестно что: в общем, из тех, кому негоже появляться на земле при свете дня.

Под самой кровлей пещеры огромным искусственным облаком стоял дым от множества очагов. По одну сторону пещеры жил своей жизнью подземный порт – небольшие лодки сновали туда-сюда, покидая акваторию по узким каналам, соединявшим его с морем, либо, наоборот, вплывая по ним же внутрь.

По улицам шли люди, они разговаривали, иные даже смеялись. Да, жизни тут определенно стало больше, чем помнил Фулкром, и это его сильно удивило – это место никогда не отличалось особо благоприятной атмосферой. Считалось, однако, что здесь, в пещере, и дальше, в катакомбах, проживают двести, а то и триста тысяч человек, но все это были лишь предположения, ведь никто из переписчиков туда никогда не заходил. Теперь уже трудно было даже предположить, как далеко тянутся подземные коридоры. Ведь они удлинялись тысячелетиями.

«И где-то среди них прячется Шалев. Кто-то должен знать, где именно».

Рыцари провели в Кейвсайде несколько часов, прочесывая улицу за улицей, с каждой минутой чувствуя, как нарастает возмущение их присутствием. Перебывав во всех подземных притонах, заглянув в самые дальние углы самых сомнительных таверн, они не обнаружили ничего, кроме отбросов человечества. Следуя наставлениям императора, они шли по улицам не скрываясь, открывали любую дверь и входили, куда им было угодно, – чтобы все, кому было что скрывать, знали об их присутствии и боялись.