Копыта мелькали совсем близко. Она пыталась себе напомнить, что у лошади есть инстинкт, что она никогда не ударит человека… Разве не так мама говорила?

Да, но ведь это не обычная лошадь! Это существо, которое явилось лишь с одной целью: убить ее. Хильда вдруг представила, как тяжелое черное копыто опускается на ее голову, срывая кожу с волосами, как трескается череп и разрушается под давящей силой мозг…

Она не могла этого выносить. Стремление убить Штайна своими руками было забыто, ничего не осталось от ее смелости и уверенности в своих силах. Всем существом Хильды завладело лишь одно желание: бежать! Как можно дальше, да хоть на край света! Лишь бы он не поймал ее, не раздавил, как жалкое насекомое.

Она бросила нож. Может, этого и не следовало делать, но иначе не получилось. Разве может нож ее спасти?

Преследуемая ржанием коня, она выскочила из амбара. Дождь больше не отрезвлял, ее ужас был слишком абсолютным, образ собственной раздробленной головы все еще стоял перед глазами. Она так хотела убежать…

Но не получилось… Она почувствовала странный толчок под колено – без боли, но нога все равно подогнулась под ней, отказываясь слушаться. Посмотрев на место удара, Хильда с ужасом увидела, что в ее плоти засел тот самый нож с чуть тронутым ржавчиной лезвием.

Переведя взгляд на амбар, она увидела, что черный конь уже покинул его, но к ней пока не бежал. Он стоял на месте, удерживаемый под уздцы фигурой в темном плаще.

Он вернулся!

Хильда знала, что далеко она так не продвинется. Она не могла идти, приходилось ползти через вязкую грязь. И она теряла кровь… Это было борьбой с неизбежным. Она знала. Но просто не могла остановиться.

Женщина, погруженная в собственный кошмар, так и не поняла, насколько маленькой была удерживавшая коня фигура…

* * *

Мир стал странным. Раскаленно-горячим, как рыжие угли костра, почти лишенным звуков и очень болезненным.

Матиас догадывался, что на самом деле проблема не в мире. Время не проходит, проходим мы… Кто там это сказал? Кажется, Ронсар? Уже и не вспомнить. Сознание ворочалось вяло и тяжело, как засыпающая на берегу рыба. Матиас понимал, что поддается, что это конец всего – но не поддаться уже не мог.

Он пытался сопротивляться, этот факт нельзя игнорировать. Боролся столько, сколько мог. Но силы очень быстро покидали его. Недостаток еды и воды, голод, избиения со стороны этой психопатки терпеть становилось все сложнее. Он не хотел ни сдаваться, ни умирать. Однако в какой-то момент Матиас понял, что иначе уже и не получится. Верена победила, она сделала верную ставку. Ни один наемный убийца в мире не справится со своим делом так, как это сделает настоящий, увлеченный психопат.

Поэтому мужчине только и оставалось, что ждать конца. Он не боялся этого – зато боль остановится! Боли в последнее время в его теле скопилось многовато…

Каждый раз, когда Хильда приходила к нему, он надеялся, что это последний раз. Сейчас она нанесет удар, и все закончится. Он наблюдал за ней сквозь пелену, застилающую глаза, через едва разомкнутые веки. Но она каждый раз смотрела на него в ответ, улыбалась и уходила.

А потом вдруг с ножом пришла… Матиас плохо соображал, какой сейчас день, какое время суток, он мог лишь радоваться тому, что это наконец закончится… Мысли уже не подчинялись ему, в голове царило ощущение холода, боли и… умирания. Его собственного умирания.

Он надеялся на этот удар ножом. Мог бы – подался навстречу. Но удара не последовало! Хильда вдруг отстранилась, начало происходить что-то странное. Он не видел этого, слишком далеко, но был раздосадован.

Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем рядом снова появился человек. У Матиаса уже не было сил открыть глаза. Он ждал, когда почувствует удар…

А почувствовал стекло возле губ.

– Пей, – велел кто-то. – Тебе нужно. У тебя лихорадка.

Он не отрицал. Да и голос был такой… вроде знакомый, но сейчас не определишь, кто это. Лихорадка определенно имеет место, и она поглощает все воспоминания. Матиасу было достаточно силы, звучавшей в этом голосе. Этой силе сейчас хотелось подчиняться, потому что сам он уже и не знал, как быть.

Вода действительно принесла облегчение. Она чуть притупила ощущение пылающего пожара у него в груди, дала немного сил.

Между тем с его рук сняли цепи. Кровь наконец получила возможность нормально двигаться по венам, и в первые минуты это принесло боль, Матиас не смог сдержать стон. Однако тот, кто помогал ему, знал, что делает. Мужчина почувствовал бережные, умелые движения на запястьях – осторожный массаж приносил облегчение.

– Терпи. Будет лучше. Нужно перенести тебя в дом, тут холодно. Помогай мне.

Матиас и рад был бы помочь, он старался, но чувствовал, что получается у него плохо. Тело еле двигалось, ему оставалось надеяться лишь на тонкие, но сильные руки, поддерживавшие его.

Они попали под дождь, но холод мужчина чувствовал смутно. Потом пришел черед тепла, снова притупившего боль.

– Сейчас я дам тебе трубку. Повторяй туда то, что я говорю тебе на ухо.

Он снова подчинился. На самом основном, инстинктивном уровне он чувствовал: сейчас это лучший вариант. Его собственное сознание не способно нормально мыслить, поэтому нужно подчиниться тому, другому – сильному, и выжить.

Выжить несмотря ни на что.

Поэтому он продиктовал в трубку все, что ему было велено.

– Хорошо. Ты все сделал хорошо. Скоро за тобой приедут. Тебе помогут.

«Скоро»… В его мире, все еще ослепленном болью, не было такого понятия, как «скоро»! Теперь, получив помощь, Матиас понимал, что не выдержит еще одну бесконечность в одиночестве. У него просто не осталось сил.

– Не уходи… – еле слышно прошептал он.

– Не бойся, – горячие пальцы сомкнулись вокруг его руки. – Я буду рядом с тобой. Пока не приедут другие, буду я. Ты уже не умрешь.

Лишь сейчас Матиас осознал, насколько сильно он все это время боялся смерти. Ему казалось, что страх прошел, сменившись апатией, но нет – он постоянно кружил рядом, как стервятник. И теперь осознание того, что бояться не надо, разливалось по телу живительным теплом.

– Спасибо…

Ответа не последовало, но он почувствовал легкое, едва уловимое прикосновение к губам, словно крыло бабочки коснулось. Матиас по-прежнему не знал, кто рядом с ним. Но ощущения безопасности, исходящего от этого человека, было достаточно, чтобы впервые позволить себе нормальный, здоровый сон…

…Пробуждение было гораздо лучше, чем он мог ожидать. Во-первых, Матиас не чувствовал боли, которая в последнее время стала явлением угнетающе привычным. Во-вторых, сознание работало так же четко и ясно, как обычно, словно и не было никогда этого зловещего, убивающего тумана в его голове.

Зато теперь он мог полностью понять, насколько близок был к смерти – на самой черте уже! Вот только мужчина запретил себе думать об этом. Мысли слишком разрушительные получатся… Необходимо сосредоточиться на настоящем моменте, на чем угодно, лишь бы не сломаться под воспоминаниями!