– Маги должны договориться с моим отцом, – сказал Виктор Кассиану. – Доставьте сюда Мерлина. Он годами отказывался от переговоров. Мерлин должен быть готов пойти на несколько уступок.

– Я не уверен, что Элизьен сможет убедить его. Но я сделаю все, что в моих силах, – пообещал Кассиан. – Держись подальше от девушек. Ты только бесполезно подвергаешь их опасности.

Виктор пристально посмотрел на Кассиана.

– Я не могу этого обещать.

– В следующий раз я возьму тебя в заложники.

Голос Кассиана загремел, на лице проявился гнев.

Виктор громко рассмеялся.

– Мой отец прав. Вы, эльфы, тщеславны и постоянно переоцениваете себя.

– Хватит! – вмешалась я. – Я хочу увидеть отца. Можешь отвести меня к нему?

– Ты с ума сошла? – рявкнул Кассиан.

Виктор не обратил на него внимания.

– Это риск, но да, я могу.

– Я просто хочу убедиться, что с ним все в порядке, – сказала я Кассиану. Он не понял бы, но попробовать стоило.

– Это безумие. Он хочет заманить тебя в ловушку. Тогда у де Винтера будут два заложника.

Это возражение нельзя было сразу отклонить.

– Я доверяю Виктору и пойду с тобой, – объявила Скай. – Он определенно может взять нас обеих с собой.

Виктор выглядел самым потрясенным из нас.

– Неразумно доверять мне. Тебе не следует этого делать. – Он улыбнулся ей, и Скай пожала плечами. Когда она сошла с ума?

– Об этом не может быть и речи, – сказал Кассиан. – Достаточно, если Элиза подвергнет себя опасности.

– Боюсь, вы не можете говорить мне, что делать, – сказала Скай.

– Тогда я пойду с тобой, – объявил Кассиан, и Виктор застонал.

– Я не думаю, что это хорошая идея. Эльфийская магия сразу заметна. Так что забудь об этом, – сказал Виктор.

– Как это работает? – спросила Скай.

– Это простое транспортное заклинание, и оно длится ровно час. Затем вы будете перенесены обратно. Если вас поймают, я не смогу помочь. Вы сами по себе. Это должно быть вам ясно. Скай, вставай справа от меня, а Элиза – слева, – объяснил он.

Мы следовали инструкциям Виктора.

– Теперь держитесь за мои руки. Обещаю, все очень быстро.

Прежде чем я успела что-либо возразить, комната исчезла на моих глазах. Перед моей радужной оболочкой шевельнулась темная вуаль. Я услышала голос Кассиана. И, покачиваясь, приземлилась на мягкую землю. Виктор крепко держал меня, чтобы я не упала. Мне потребовалось время, чтобы восстановить равновесие и разглядеть Деревню магов. Все выглядело так же, как и прошлой ночью. Хотя нет, это выглядело еще мрачнее. Казалось, все окна смотрят на меня.

– Где Скай? – немного запаниковала я.

– Ты действительно думала, что я возьму ее с собой? Это слишком опасно.

По позвоночнику пробежал холод.

– Но ты обещал.

– Я не хотел вести дискуссии. И чем меньше людей, тем незаметнее. Я отведу тебя к твоему отцу. Готова? – Я пошевелила босыми пальцами ног. Был ли у меня выбор?

Виктор двинулся вперед. Он обогнул деревню и подошел к замку. Я старалась не отставать, но Виктор не обращал особого внимания на мою усталость.

– Если меня поймают, твой отец узнает, что кто-то мне помог, – сказала я, затаив дыхание.

– Полагаю. Никто не может найти дорогу в Друид Глен в одиночку.

– Разве он не накажет тебя?

Не отвечая, Виктор закатал рукава рубашки и включил зажигалку, чтобы я лучше видела. В лунном свете я разглядела узкие шрамы, покрывающие нижнюю часть его предплечья.

– Что это? – спросила я.

– Излюбленное наказание моего отца. Он заставляет меня причинить себе боль. Мне приходится часами работать с осколком. Пока я не извинюсь перед ним за свои ошибки.

Я недоверчиво посмотрела на шрамы. Насколько жестоким отец должен быть, чтобы делать такое со своим ребенком?

– Почему ты не сбежишь?

– Я не знаю, куда идти, – грубо ответил Виктор, как будто обижаясь на себя за то, что сказал мне слишком много. – Теперь ты должна вести себя очень тихо.

Мы достигли задней части замка, который был почти полностью погружен в темноту. Несколько костров горели только на зубчатых стенах. Хотя все выглядело пустынным, мы использовали кусты и деревья в качестве укрытия по мере приближения.

Наконец мы достигли окраины деревни и поползли по ухабистой кирпичной дорожке. Вдруг Виктор толкнул меня в тень дома, когда мимо проскользнул человек, закутанный в темный плащ.

Раздался лязг и ржание лошади. Стены без окон смотрели на нас.

Виктор указал на маленькую решетчатую дверь. Если бы он не указал на нее, я бы не заметила. Он постучал по замку палочкой.

– Оппендио, – пробормотал он, и дверь со скрипом открылась. Перед нами оказалась зловещая пропасть.

– Пройди по этой лестнице и держись правее, и попадешь в темницы, – сказал Виктор. – Это большая круглая комната. Ты ее не пропустишь. Но поторопись и постарайся не попасться. – Он провел рукой по распущенным волосам. Это был жест отчаяния. – Я не должен был приводить тебя сюда.

Вероятно, было слишком поздно для осознания этого.

– А что насчет тебя? – спросила я. Неужели он позволит мне спуститься туда одной?

– У меня нет времени. Вечером мы собираемся в замковом зале. Никто не должен отсутствовать. Ты сможешь это сделать одна. Если я не приду, будут только ненужные вопросы.

Я кивнула.

– Пожелай мне удачи.

Затем я ступила на влажную лестницу. Тут горели редкие факелы, так что я смогла быстро найти дорогу. Я в точности выполнила инструкции Виктора. Де Винтер был очень уверен, что никто не попытается пробраться сюда, потому что я не видела охранников. Его страх перед магами не был слишком большим.

Стало светлее, когда я вошла в большую круглую комнату. Факелы были воткнуты в железные скобы и испускали жуткий свет. Послышался протяжный стон, и я вздрогнула. Тем не менее я вошла. Ноги шлепали по влажному полу. В углу скопилась куча соломы. Вдруг раздалось пронзительное пищание. Фу. Крысы. На столе посередине лежали заплесневелый хлеб и перевернутые оловянные кружки. Каждый, кто оставался здесь долгое время, чувствовал себя похороненным заживо. Здесь не было ни капли дневного света.

– Папа! – позвала я. – Ты здесь? – Я не получила ответа.

Маленькие камеры находились за ржавыми решетками. Я подошла ближе. Что-то зашевелилось в одной камере. Кто-то застонал, и я услышала шелест соломы. Я подошла к решетке и заглянула внутрь.

– Папа? – прошептала я.