Как рукой… Я вспомнила Глэдис Биссет, которая просила для мужа разрешения приходить к источнику, чтобы облегчить боль от полученных на войне ран, вспомнила Диану, которая налила банку воды для Терри. Должно быть, мать Райана тоже верила, что она поможет ей от склероза. Конечно, самовнушение – великая сила, но… Что же все-таки оцарапало Райану ногу? И кто сегодня приманил к бассейну моего отца?

А я?.. Я-то зачем приходила сюда ночью много лет назад?

Впрочем, со мной все было более или менее ясно. Виновата была Лекси, которая взяла меня «на слабо». Она сказала, что мне ни за что не хватит смелости прийти к бассейну ночью одной. День за днем она всячески изводила и дразнила меня, пока я, наконец, не разозлилась и не решила доказать, что смелости у меня достаточно. Было где-то около полуночи, когда я потихоньку выбралась из своей комнаты, спустилась вниз и вышла к бассейну. Ночь была черной как чернила, и мне пришлось ждать, пока мои глаза привыкнут к темноте. Но еще до того, как я начала различать что-то вокруг, от бассейна донесся громкий плеск. Сначала я вздрогнула, но потом подумала, что это наверняка Лекси. Она услышала, как я вышла из дома, и поспешила к бассейну, чтобы меня напугать. В полной уверенности, что это сестра, я вполголоса окликнула ее, но… Но никакой Лекси возле бассейна не оказалось.

Сейчас я, однако, постаралась поскорее отогнать от себя это воспоминание. По правде говоря, стоять возле бассейна в темноте мне было очень страшно. Холодок пробежал у меня по спине, и я подумала, что самым разумным с моей стороны было бы поскорее вернуться в дом и лечь спать. Но сначала я должна все-таки подойти поближе… просто чтобы проверить, все ли в порядке…

– А еще я хотела измерить глубину, – сказала я вслух и сама не узнала собственного хриплого голоса. Стараясь как-то подбодрить себя, я взмахнула фонариком и направила луч на бассейн. Вода в нем была совершенно неподвижна, но она почти не блестела, как любая нормальная водная поверхность. Казалось, темный прямоугольник бассейна способен поглощать свет, словно настоящая черная дыра, гравиполе которой затягивает в себя любую материю и энергию. На мгновение мне даже почудилось, будто даже вершины холмов за бассейном (в темноте я их, разумеется, не видела, но ощущала их присутствие) начинают понемногу склоняться в его сторону.

Стараясь не смотреть туда, где прятались во мраке холмы, я двинулась вдоль бассейна к дальнему бортику, где располагался водослив. Именно там мы привязали надувной матрас Лекси. Я, конечно, не собиралась выплывать на нем на середину бассейна; про себя я решила, что измерю глубину только у бортиков. Проведем научный эксперимент, уговаривала я себя.

Давай-давай, Джекс! Попробуй! Просто так, для прикола!

Я посветила фонарем на матрас. Измерительная лента с грузиком была на месте.

– Ну вот, все просто, – снова сказала я себе, надеясь таким образом справиться с овладевшими мною нервозностью и страхом. Взяв ленту в руки, я перешла к левому от меня углу бассейна, который, согласно нарисованным на бортиках координатным отметкам, имел обозначение А-1. Осторожно, чтобы не поскользнуться, я встала на краю бассейна, вытянула перед собой руку и опустила груз в воду. Потихоньку разматывая ленту, я чувствовала, как он задевает за неровные стенки бассейна, и крепче сжимала пальцы, словно боясь, что какая-то неведомая сила может вырвать измерительный снаряд у меня из рук. Я была уверена, что груз очень быстро достанет до дна. Так и произошло. Продолжая держать мерную ленту натянутой, я наклонилась, подсвечивая себе фонариком. Шесть метров и восемьдесят сантиметров. Тогда я перешла к квадрату А-2 и получила почти такой же результат. Медленно двигаясь вдоль бассейна, я измеряла глубину через каждый фут. Везде глубина составляла от 6,8 до 7,4 метра, то есть от двадцати до двадцати четырех футов. Многовато, конечно, для плавательного бассейна, но бездонным он определенно не был.

Убедившись в этом, я даже почувствовала что-то вроде разочарования. Все-таки я привыкла считать наш бассейн как минимум необычным. Я хорошо помнила, как Лекси, надвигая на глаза очки для плавания, кричала мне: «Смотри, Джекси, смотри! Сейчас я донырну до обратной стороны мира!» Тогда я верила, что когда-нибудь она действительно сможет это сделать и, вернувшись, расскажет мне, что она там видела. Но теперь я сама, можно сказать своими руками, добыла доказательство того, что ни Санта-Клауса, ни пасхального кролика не существует. И как тут не разочароваться, не почувствовать себя обманутым?..

Ладно…

Пора было уходить, но я все же забросила грузик подальше от бортика. Теперь лента уходила в воду под углом, а это означало, что измерение будет неточным, однако и здесь я получила примерно такую же глубину. Опустившись на корточки с фонариком в руках, я как раз пыталась разглядеть цифры на ленте, когда позади меня – где-то у дальнего конца бассейна – раздался громкий всплеск. Вздрогнув от неожиданности, я уронила фонарик в воду и сама едва не полетела следом, лишь чудом удержавшись на скользком граните. Фонарик пошел на дно. В течение нескольких секунд его свет был виден под водой, потом он исчез, и я осталась в полной темноте.

– Черт! – Я поспешно выпрямилась и огляделась по сторонам, изо всех сил стараясь разглядеть во мраке хоть что-нибудь. – Кто здесь?

Ответа не было, и я поскорее вытащила из воды мерную ленту с болтавшимся на конце грузиком. Не бог весть какое оружие, но все-таки…

Но, как я ни вглядывалась в темноту, мои глаза различали лишь бесформенные неподвижные тени, в которых я угадывала шезлонги, столы, пляжный зонт, полусдутый матрас. Выглядели они довольно зловеще, напоминая каких-то неведомых тварей, которые только притворились мебелью, а сами только и ждали, чтобы я отвернулась. Тишина стояла оглушительная; единственным звуком, который я различала, было приглушенное журчание воды, утекающей через водослив в дальнем конце бассейна. Все было спокойно, но поджилки у меня тряслись, а колени дрожали. Все же я нашла в себе силы сделать несколько шагов туда, откуда донесся плеск. Чтобы придать себе уверенности, я размахивала грузиком на конце мерной ленты, прикидывая, как бы половчее треснуть им по голове того, кто пробрался на участок и вздумал меня пугать. Но в темноте по-прежнему не было заметно никакого движения. Поверхность воды тоже казалась непотревоженной. Похоже, у меня снова разыгралось воображение и плеск мне просто почудился.

Можешь сколько хочешь отрицать реальность; от этого она не перестанет быть реальностью. Или ты и в самом деле думаешь, что коли ты сказала «там ничего нет», значит, там и вправду ничего нет?..

– Заткнись уже, – сказала я Лекси. То есть не ей, а себе, потому что на самом деле эту насмешливую фразу произнесла вовсе не моя сестра. Никто со мной не разговаривал, и никакого плеска просто не было. Я его придумала, потому что, как и отец, находилась под воздействием стресса, горя, вины, недосыпа и алкоголя.

Но пока я стояла в темноте, до боли в глазах вглядываясь в черную воду, мне вспомнилась маленькая девочка, которую я видела много лет назад, когда Лекси вынудила меня пойти к бассейну ночью. Да, я ее видела… Она стояла в воде почти в середине бассейна. Выглядела она чуть младше меня – на вид ей было лет семь-восемь, поэтому я не особенно испугалась. Волосы у нее были такими светлыми, что мерещилось – они светятся в темноте. Лицо девочки казалось мне незнакомым, но я была совершенно уверена, что знаю ее. Это была Марта. Я видела достаточно портретов этой воображаемой подруги моей тетки Риты (выполненных, правда, в стиле «палка-палка-огуречик») и не могла ошибиться.