Нико всмотрелись в окуляры. Объектив просканировал их глаза мягким зеленым светом, автоматически настраивая фокус под пользователя и усиливая режим ночного зрения. Дождавшись четкого изображения, Нико отвели взгляд от окон и дверей и оглядели крыши и стены.

— Есть что? — спросила Асала.

— Погоди, — ответили Нико. Посмотрели, бормоча себе под нос, посмотрели еще, и… — Хм-м. — Покачались на ноющих ногах. — Хм-м.

— Это плохое «хм-м» или хорошее?

Нико почесали свежий укус за ухом.

— Многообещающее. Наверное. — Вернули бинокль и показали рукой. — Видишь вон тот амбар? Или мастерскую, или что там.

Асала направила туда бинокль.

— Да.

— Взгляни на крышу. Видишь приемник?

Асала подняла бинокль и…

— Да.

— Это стандартная спутниковая тарелка. Наверное, им она нужна для прогноза погоды. Но… — Они прищурились. — Да, пожалуй, с этим можно работать. Может, до «Галы» не добьет, но… — Они задумались. — Да, сработает.

— А не получится прямо отсюда? — спросила Асала, кивнув на их укрытие. Нико покачали головой.

— Не с этим железом, — сказали они, кивнув на рюкзак. — Судя по всему, придется подключаться напрямую.

Асала опустила бинокль.

— В этом амбаре нет окон, — сказала она. — Непонятно, что творится внутри.

— Знаю, — сказали Нико.

— Черт. — Асала снова вздохнула. — Ладно, дай минутку, я все продумаю.

Пока Асала изучала поселение, Нико подняли взгляд. Через рваные облака проглядывала пара звезд. Еще одна ночь — в другое время Нико любовались бы видами. Они прихлопнули жука, который вздумал присосаться к шее.

— Ну ладно, — сказала Асала, убирая бинокль в карман и доставая из рюкзака легкие очки ночного видения. Сменила позу — все еще на корточках, но на старте.

— Идем? — спросили Нико. Тоже надели свои очки.

— Ага. — Асала показала ладонью. — Прижмемся к левой стороне того контейнера, убедимся, что в окно никто не смотрит, и оттуда — ко второму дому. Повторяй все за мной — и никто не узнает, что мы здесь.

— Ладно. — Нико встали на ноги вслед за Асалой. — Но сперва дай мне минутку.

— Зачем?

Нико скрежетнули зубами.

— Да ноги отсидели, — поморщились они, ощутив покалывание в отсиженных ногах.

Асала покачала головой, но со смехом — почти что с теплой насмешкой.

— Ну очень вовремя, — сказала она. — Скажешь, когда будешь готовы.

Нико задумались. Фамильярность. Намек на дружественную подколку. На такую динамику они и надеялись с тех самых пор, как впервые встретились с Асалой в кабинете отца миллион лет назад. Теперь эта легкость появилась. И из-за этого Нико почувствовали себя намного хуже.

***

Асала дождалась, пока ноги Нико вспомнят, как ходить. Наконец они кивнули.

— Ладно, — сказала Асала. — Не высовывайся и не шуми. — Про себя она надеялась, что на сей раз удача все-таки будет на их стороне. «Ловкие» — не то слово, которое первым приходило в голову при виде Нико.

Асала метнулась вперед — мягко, как шепот, — к большому контейнеру у первого дома. Неважно, что там внутри. Он был широким, непрозрачным и выше ее. Большего от него и не требовалось. Нико следовали за ней, старательно повторяя каждый шаг. Неожиданно Асала ощутила растущее внутри одобрение. Они чему-то учатся. Начинают обвыкаться в поле, и если в этом есть заслуга Асалы… ну что ж, это приятно.

Из дома поблизости донесся смех. Приглушенные голоса. Звон тарелок. Снаружи стояла темень, и невозможно было предсказать, сколько света прольется на их путь к амбару. Асала высунулась из-за контейнера и оглядела окна. Наконец — удача: кто-то задвинул шторы.

— Когда добежим, прижмись к стене, — сказала она. — Держись ниже окон.

Она тронулась с места, и Нико последовали за ней, огибая кучу облезлых игрушек и недавно забытую кем-то куртку. Они проскользнули вдоль дома, не хрустнув и травинкой. «Не так уж плохо», — подумала Асала. И спустя три секунды вспомнила, почему эта мысль — всегда невероятная глупость. Она выглянула из-за угла дома, посмотрела на следующее здание и быстро юркнула обратно.

— Что? — прошептали Нико.

Асала подняла глаза к небесам, проклиная свое невезение и то, что сама все и сглазила.

— Посмотри. Осторожно.

Нико в смятении обошли ее на цыпочках, высунулись и застыли.

— Что это? — выдохнули они, не оборачиваясь. Асала втащила их назад.

— Не попадайся ему на глаза.

Нико выглядели испуганными.

— Что это? — повторили они.

— Молень, — вздохнула Асала. Она помнила их по своим временам на Гань-Дэ. Полтонны безумия на шести копытах. Самки — довольно распространенный скот, их разводят ради мяса и кожи, но самцы — если кишка не тонка их одомашнить, — это излюбленное сторожевое животное у тех, кто переживает за что-то, кроме лужайки перед городским домом. Когда Асала услышала об этих тварях впервые, она удивилась: разве хищник не подходит для охраны дома больше? Она изменила мнение, как только увидела, как полудрессированный молень, шальной от гормонов и возмущения из-за нарушения границ, загнал какого-то бедолагу на дерево, а потом таранил ствол — разбив при этом себе же голову в кровь, — пока вышеупомянутый бедолага не свалился. Молень топтал жертву, как ненормальный, пока не появился паникующий хозяин и не отозвал его. Асала очень сомневалась, что месиво, оставшееся в грязи, когда-либо оправится — если вообще выживет. Она помнила шерсть моленя, слипшуюся от крови и пены из пасти. Помнила, как сверкали белки пустых бессмысленных глаз.

А теперь в двадцати футах от нее высился молень в полтора раза крупнее, прикованный цепью к столбику, который, не сомневалась Асала, вряд ли выдержит, если этому упертому зверю взбредет в голову ринуться на них.

Ужас на лице Нико говорил, что им тоже известно об этом звере.

— Он… больше, чем я представляли. Что делать?

— Я пока думаю. — Асала снова глянула за угол. Молень пил из лохани, не замечая ничего и не заботясь ни о чем вокруг. Она не имела ни малейшего представления, насколько они чуткие. Видит ли он в темноте? Можно ли проскочить у него за спиной? Или он их почует, стоит только ступить на его пятачок земли? Она снова вспомнила, как зверь, виденный в юности, успокоился в тот же миг, как его раздутые ноздри учуяли хозяина. — Жди здесь.

Она пропустила мимо ушей слабые возражения Нико и поспешила туда, откуда они пришли, чтобы найти на игровой площадке забытую куртку.

— Вот, — сказала она, вернувшись. — Надевай.

Нико взяли сырую от росы куртку с колебаниями.