половицами. По коридору сновидца уже многое можно сказать о нем самом. Я почувствовал холод и неуют. В этом месте просто не хотелось находиться. Подсознание Ксении было жутким и хранило немало ужасных секретов. Большую синюю дверь словно из банка утащили. Тяжеленная, круглая и металлическая. Едва я подошел к ней, как она с шипением открылась и откатилась в сторону, впуская меня внутрь. Там, в очень маленькой и совершенно пустой комнате меня ждали два человека в черных балахонах с длинными капюшонами.

— Граф Черкасов? — металлическим голосом спросил один из них.

— Он самый, — ответил я, — вы стражи ее сна?

— Верно, проходите. Ксения видит сон, но вы сумеете ее осознать, — спокойно сказал другой.

— Не сомневаюсь.

Какое интересное решение. Обычно в буферной комнате сновидения ставят ловушки, или это пыльный склад из воспоминаний, а тут вообще ничего нет. Это и хороший, и плохой признак одновременно. Ксения стирает свое прошлое и никогда не возвращается в него. Ее буфер — это сторожка. Удивительно.

Я оказался в темном помещении, похожем на мастерскую. Здесь стояла куча автоклавов, компьютеров, а по стенам бегали голографические красные буквы и символы.

Сама хозяйка сна стояла посередине зала, совершенно голая, но в белом пластиковом переднике. Перед на ней, на стуле, сидело странное создание больше похожее на манекен. Только вот он был отчасти живой. Его руки и ноги дергались, а голова была неподвижно зафиксирована в жутком устройстве, похожем на капкан.

Я неторопливо подошел ближе, боясь спугнуть Ксению.

— Не так, не так, — шептала она, делая безумные глаза, — скальпель. Мне нужен скальпель.

Женщина повернулась ко мне и застыла. Я внимательно посмотрел на нее. В своем сне Ксения была пожилой. Я впервые видел ее такой, какой она есть на самом деле. Нет, она не была уродиной, но на ее лице уже лежали глубокие морщины, а на правой щеке был яркий шрам, протянувшийся аж до глаза.

— Дай мне скальпель, помощник, — зловеще сказала она мне и указала на медицинский столик, который возник рядом словно по волшебству.

— Она не осознана, — Рагни хотел было выскочить из меня, но я его удержал.

— Это пока, но я не хочу, чтобы она видела тебя.

— Скальпель! Быстро! — приказала княгиня.

— Вам не скальпель нужен, а психиатр, — грустно улыбнулся я и пнул по столику. Десятки металлических ножей и приспособлений с громким звоном разлетелись по комнате.

— Мало вам людей в реальности резать, вы еще и во сне живете этим, — хмыкнул я, — какая преданность делу.

— Что вы себе позволяете? Я вызываю охрану! Сейчас же! — Ксения стала озираться, и поняв, что никто не придет ей на помощь, внезапно осозналась, — Сергей? Это вы?

— Да, это я, княгиня. Придите в себя. Вы не в лучшей форме, — попросил я.

— Вы правы, черт побери! — Ксения хлопнула в ладоши и в миг стала сама собой. Ее лицо помолодело, а на теле появился обтягивающий черный комбинезон.

— Ты видел меня какой я есть, — сказала она, — что еще тебе стало обо мне ясно?

— Ты очень закрытая личность. У тебя много тайн, и ты никому не доверяешь, — ответил я, — но я не сновидец-психолог. Не мне ставить тебе диагноз. Но скажу честно, я стараюсь избегать таких людей как ты.

— Это почему же? — Ксения пытливо посмотрела мне в глаза.

— Потому что у тебя нет слабостей. Тобой сложно манипулировать. А маги только тем и занимаются, что играют с людьми.

— Может быть, я тоже маг?

— Нет. Если бы ты была одной из нас, то не меняла бы внешность. Посмотри на меня. Я уже смирился с моим новым телом и выгляжу так же как как и в реальности. А твое сознание закостенело в старом теле, даже когда ты получила новое. Мы разные.

— Ты прав, — Ксения покачала головой, — иногда я ненавижу себя за эту слабость, но я ничего не могу поделать. Может быть, станешь моим учителем?

— Я думаю, что твоему сознанию уже поздно меняться. Я сам пришел поздно, но мне было пофигу на принципы, устои и собственные мысли. У тебя не получится. Ты княгиня, тайный канцлер, правая нога императора. У тебя очень высокий социальный ранг, чтобы ты могла отбросить все это как бесполезный мусор и сосредоточиться лишь на самой себе. Этот мир не примет тебя измененной. А времени становится все меньше. Ты смогла отсрочить свои старость и смерть, как и другие, но это не сделало тебя сильнее на энергетическом уровне.

— Вот как? Я догадывалась об этом. Ладно, давай не будем устраивать здесь философских бесед. Мы должны сегодня попасть в сон к одному человеку, но сделать это будет очень непросто. Его дверь сильно защищена.

— Стражами как у тебя? Это не проблема.

— Нет. Артефактом. Причем, этот предмет не находится во сне, а лежит у него под подушкой. Мы идем к Илье Кошелеву. Это самый знаменитый вор сновидений.

Артефактор, наверное — подумал я. В любом мире есть такие ребята. Ищут артефакты, воруют их, перепродают в Даркнете, на деньги гуляют. Я сам хотел стать таким, но ведьмы подсуетились и забрали меня раньше, чем лидер артефакторов решил меня взять к себе. Он просто не верил в меня. Как и многие другие. А зря.

— И как мы попадем в его сон, если он запечатан столь сильным артефактом? — поинтересовался я, наблюдая как та машет руками в попытке создать портал.

— Готово! — Ксения хлопнула в ладоши, и яркое оранжевое пятно заискрилось по краям, — мы идем к другому сновидцу, который умеет подбирать ключи к таким дверям. У нас с ним уже все обговорено по тифону.

— Как у вас все сложно, — вздохнул я, — но я понимаю, почему такое сильное разделение по классам сновидцев.

— Потому что у нас мало света, Сергей, — сказала Ксения, — и мы прекрасно осведомлены об этом.

— И никак нельзя изменить эту ситуацию?

— Можно, но для этого София должна будет пожертвовать собственным светом ради всего мира. Две частицы усилят ее неимоверно и тогда мы станем яркими, как ты.

— Вот как. И ты веришь в это? — усмехнулся я, шагая вслед за Ксений в портал.

— Нет, конечно, — ответила женщина, когда мы оказались в широком золотом коридоре, — под конец своей жизни Габриэль свихнулась. Об этом говорили все вокруг. Я сама застала ее кончину. Скажем, так себе зрелище. Она бредила, не узнавала никого вокруг и писала безумные пророчества. Она предсказала смерть этому миру от угасания, но спасти нас может только создательница, что придет через дверь. А что мы имеем в итоге?

— София пришла.