Гуров посмотрел в простецкое, мужиковатое лицо генерала. Хотел сказать что-нибудь ехидное, насмешливое, но вместо этого произнес:

– Я вот только закурю и на один вопрос отвечу. – Гуров закурил, занял привычное место у окна. – Информацию она схватила в своем доме, больше негде. Бардин либо знает ее, либо, если его использовали втемную, теперь догадывается. Он не сыщик, но и не дурак.

Гуров встретился взглядом с генералом, вспомнил, какую бурную деятельность проявил Петр в кабинете замминистра, и лишний раз убедился, что порой его начальник и друг соображает быстрее.

– Мы не можем допрашивать...

– Побеседуем, – перебил Орлов. – Ты же слышал, я обмолвился, что вечерком позвоню и мы навестим болящего.

– То-то ты суетился, заботу изображал, коньячку поднес...

– Конечно, я не хочу, чтобы он знал о моих предположениях, – миролюбиво ответил Орлов, а затем продолжил неприязненно: – Тебе пятый десяток, а ты человека в одной плоскости меряешь. Стыдоба, полковник. Какую бы роль в убийстве Николай ни исполнял, никто не запретит мне по-человечески ему сочувствовать. И коньяк можно дать, как мужик здоровый дает закурить мужику раненому, даже врагу, который только что пытался его убить.

– Я пойду, – неуверенно произнес Гуров, погасил сигарету, пепельницу вытряхнул в корзину, протер.

– Да, тебя слишком много, я устал.

– Буду звонить, в девятнадцать часов доложу.

– Подожди, – Орлов остановил Гурова, который уже взялся за ручку двери. – Будешь искать крючок, на который утром подцепили девушку, учти мое мнение. Это не политика, не ты, в каких бы взаимоотношениях вы ни находились. Это чисто бабский крючок, таким в старину носки вязали. Иди и учти, что я сегодня тобой недоволен.

* * *

В свой кабинет Гуров вошел так резко, что едва не зашиб дверью отпиравшего засовы Артема Ермакова. Крячко, сидя за столом, писал, поздоровался и перевернул страницу.

– Артем, срочно отправляйся к ребятам, которые слушают квартиру Галеев. Могут быть новости не для телефонных разговоров. Вернешься, нас не будет, отпиши рапорт на мое имя и запри в сейф.

– Я ночью совершил ошибку, когда не пустил тебя, – отложив ручку, сказал Крячко.

– Виноват всегда старший. – Гуров снял телефонную трубку, повертел, оглядел кабинет. – Сходим в буфет, перекусим.

Выйдя из кабинета и заперев замки, они прошли коридором до лестницы, остановились на площадке.

– Я уже не верю ни телефону, ни собственному кабинету, – сказал Гуров.

– Слушай, мне Артем не очень нравится...

– Молодой, прости парня. Такое дело, Станислав ты, конечно, понял, что Ирину убили. У меня на сегодня было дело, но я должен переключиться на убийство. Вместо меня на встречу с опером контрразведки пойдешь ты.

– С каким опером? – несколько опешил Крячко.

– Помнишь мой разговор с контрразведкой по телефону, когда я им подбросил идею, что Галей – мой человек?

– Не забуду до гробовой доски.

– Так я в тот момент не только им руки укоротил, но одного ихнего парня от плахи спас. В тринадцать у меня с Павлом Кулагиным назначена встреча.

Гуров объяснил, где, в какой машине будет находиться контрразведчик.

– Он тебя знает, о том, что мы друзья, тоже знает. Сядешь к нему в “Волгу”, предъяви удостоверение, на его “ксиву” тоже взгляни. Значит, Павел Кулагин. Объясни, что Гурова бросили на дело по нынешнему убийству. Парень, конечно, уже в курсе. Так скажи ему, что у Гурова к нему есть лишь один вопрос.

– Он мне скажет, что на твои вопросы он будет отвечать только тебе.

– Вполне возможно. Ты еще скажи: мол, выслушайте вопрос, захотите – ответите, а нет, так я передам Гурову, что вы отвечать отказались.

– Понял, продолжай. Вопрос?

– Спроси: мол, Лев Иванович интересуется, будет ли Павел Кулагин стрелять в полковника Гурова, если получит подобный приказ?

Крячко смотрел на друга с любопытством, будто давно его не видел или вдруг заметил в нем что-то новое и чрезвычайно интересное.

– Ты надеешься склонить его на свою сторону?

– Я уже это сделал, – ответил Гуров. – Теперь хочу, чтобы он данный факт осознал. И в случае, если начальство поставит его перед выбором, Павел должен быть к ответу готов, а не начинать его искать. В острой ситуации можно принять неправильное решение.

– Значит, вербуешь, – утвердительно сказал Крячко. На лестничную площадку выскочила девушка с папкой в руках, стрельнула удивленным взглядом на мужчин, которые стояли у окна, застучала каблуками по ступенькам, спустившись на один пролет.

Гуров проводил девушку взглядом, хотел сказать сердито, но сдержался, заговорил ровно, с паузами:

– Нас работа совсем доконала. Я пытаюсь установить с человеком нормальные дружеские отношения, и только. Павел Кулагин приличный парень, хороший оперативник...

– Я попытаюсь выполнить, но за результат не ручаюсь, – перебил Крячко.

Он не поверил Гурову, прекрасно понимая: хорошие, доверительные отношения с офицером, который служит в подразделении противника, – пусть и не вербовка в полном смысле слова, но уж точно ход оперативника, а не соседа по лестничной площадке, который за спичками зашел.

– Вот и попытайся, а я двину в другую сторону. Встречаемся после восемнадцати.

* * *

Генерал Барсук подписал лежавшие перед ним документы, закрыл папку, разгладил, взглянул на сидевшего напротив Еланчука, спросил:

– Собрался, Юрий Петрович? Все в порядке?

– Мне собрать чемодан часа хватит, – ответил Еланчук, с удивлением поглядывая на генерала. – Командировка в Австрию на три года. Люди годами, как волки грызутся, а тут два хода – и в дамки. Я такого за всю службу ни разу не встречал.

– Умный очень. В жизни все случается, абсолютно все. – Барсук протянул папку, даже вылез из кресла. – Семью пришлем быстро, не сомневайся.

– Спасибо, Степан Акимович.

– Самолет у тебя в двадцать два, время есть, но ты с Гуровым не встречайся и не звони. Это моя личная просьба. Договорились? – Генерал пожал полковнику руку, даже проводил до дверей.

Оставшись один, генерал прошелся по ковру, постоял у запотевшего окна, затем вынул из шкафа бутылку коньяка, тяжело вздохнул, убрал, шкаф запер, а ключ швырнул под стол для совещаний.

“Это пока я с силами соберусь и на карачках со своей толстой жопой за ключиком полезу, так уйма времени пройдет, – рассуждал он, усаживаясь в жесткое кресло. – Эх, сопляки вы, хотя мозгами многих бог не обидел”.

Еланчук знал, что недавно генерал Барсук дал своему новому молодому начальнику бой. Новоиспеченному начальнику, минуя генерала Барсука, доложили, что разрабатываемый полковник милиции Гуров дружит с полковником Ёланчуком. Еланчук не имеет к разработке отношения, однако лучше перестраховаться. Молодой зампред вызвал Барсука и приказал сослать Еланчука к чертовой матери. И тут “старик” проявил норов и неожиданную смелость, заявив, что такими профессионалами не бросаются. А уж коли Еланчук в Москве сейчас лишний, то следует его сослать в Европу и там “законсервировать” до лучших времен. А коли в верхах считают иначе, то у них власть, могут обойтись и без его, генерала Барсука, помощи.