— Как вас зовут? — спросила она, тоже незаметно приближаясь к мужчине.

Тот явно был обескуражен и беспомощно переводил взгляд с нее на кричащего ребенка.

— Меня зовут Анни. Представьтесь, и мы сможем поговорить.

Человек приоткрыл рот, пошевелил губами, но не смог произнести ни слова.

Фил видел, как на лбу у него выступил пот и ручейком скатился по брови и ниже по щеке. Мужчина затряс головой, явно раздраженный, и пистолет дрогнул у него в руке. Фил сжал пальцы в кулак, снова разжал и напрягся, готовый атаковать в любой момент.

И тут у него зазвонил телефон.

Мужчина прицелился. Теперь Фил смотрел прямо в дрожащее дуло.

— Я сейчас его выключу, — сказал он, вынимая трубку и демонстративно нажимая на кнопки. — Видишь, выключил.

Телефон вернулся в карман.

— Ну же, — уговаривала Анни, не сводя с человека глаз. Голос ее пока ни разу не дрогнул. — Просто скажите, как вас зовут, и мы сможем во всем разобраться.

Он снова шевельнул губами, напомнив Филу корову, жующую жвачку.

— С-с-с… Самюэль…

Анни, пусть и не без усилий, улыбнулась.

— Отлично, Самюэль. — Она осторожно поддела лацканы пиджака и раздвинула их в стороны. — Я не вооружена, Самюэль. Смотри. Оружия нет. — Пиджак снова сошелся на груди. — И мой коллега, — она кивнула на Фила, — тоже безоружен. У него есть только телефон. Так что, пожалуйста, брось пистолет. Хорошо? И мы сможем поговорить.

Все ближе, и ближе, и ближе…

— Мне… конец, — пробормотал Самюэль, обливаясь потом. — Что бы ни случилось, мне конец…

— Не все потеряно, — возразила Анни. — Пока. Мы еще можем спасти ситуацию. — Ближе, еще ближе… — Ну же, Самюэль…

— Нет, — сказал он. — Вы не понимаете… Меня заставили. Если я… если я этого не сделаю, все потеряю. Мне конец. В любом случае мне конец…

— Но почему же, Самюэль? Почему вы так решили? Вы не обязаны это делать.

— Обязан! — выкрикнул он. — Я должен… должен…

Слезы побежали по его щекам, смешиваясь с потом.

Фил украдкой глянул на мальчика. Тот перестал кричать и просто таращился на взрослых, столпившихся в его палате. Фил перевел взгляд на мужчину с пистолетом.

— Кто вам сказал, что вы обязаны, Самюэль? Кто? Я же вижу, что вы не сами это придумали. Так кто же? Кто велел вам забрать его?

— Старейшины.

— Старейшины? — переспросила Анни. — А зачем им этот мальчик?

— Он им нужен… для… жертвоприношения… О боже…

Новый поток слез. Жалобные всхлипы.

Пистолет дрогнул у мужчины в руке. Фил еще на несколько сантиметров приблизился к нему.

И тут человек его заметил — и, немедленно направил дуло на него.

— А ну назад! Назад! Не заставляй меня стрелять… Пожалуйста…

— Спокойно, Самюэль, — сказала Анни, изо всех сил стараясь скрыть напряжение в голосе. — Спокойно. Все будет хорошо, если вы успокоитесь.

Он снова развернулся к ней.

— Нет, не будет… Ничего не будет хорошо… Никогда. Вы разве не понимаете? Ничего и никогда…

Анни приближалась. Медленно, но неуклонно.

— Ну же, Самюэль, сдавайтесь, и мы вместе что-нибудь придумаем. Ну же…

Ближе.

За дверью послышался какой-то шум, и в палату заскочил Гласс. Фил открыл было рот, чтобы предупредить его, но главный инспектор рванулся вперед.

— Какого черта ты здесь делаешь? — заорал он, хватая Фила за грудки и таща к выходу. — Я же тебя выгнал…

Ошарашенный реакцией начальника, Фил не сразу нашелся с ответом. Не устояв на ногах, он упал на пол, увлекая Гласса за собой. Анни, стараясь не отвлекаться на потасовку, наблюдала за преступником и ребенком одновременно. Самюэль вконец растерялся. Он навел пистолет на Анни.

Фил взглянул через плечо Гласса и сразу понял, что сейчас произойдет. Он открыл рот, но…

Было уже слишком поздно. Раздался выстрел.

Анни вздрогнула, и на груди у нее распустился ярко-алый цветок.

— Нет! — закричал Фил, пытаясь сбросить с себя Гласса, но тот продолжал цепляться за него.

— О господи… — Глаза Самюэля растерянно забегали от пистолета к окровавленной Анни, а от нее — к мальчику на кровати. — Что же я наделал! Нет… — Он снова заплакал, но в глазах его уже читалась смиренная готовность принять любой исход. Он подхватил окаменевшего мальчика с кровати. — Идем со мной!

Ребенок закричал, с него посыпались катетеры и иглы.

Когда Филу удалось наконец сбросить с себя Гласса, Самюэль уже вышел из палаты и бежал по коридору.

Фил взглянул на Анни, которая едва дышала, на пустую кровать… В этот момент Гласс схватил его за лодыжку.

— А ну, стой!

Фил пнул его ногой.

— Отвали, сволочь! — рявкнул он.

Гласс откатился, держась за голову. Фил снова посмотрел на Анни. Она зажимала рану правой рукой, пытаясь остановить кровотечение. Фил присел на корточки рядом с ней.

— Иди… — прошептала она. — Спасай ребенка…

Фил кивнул и встал.

На полу зазвонил телефон Гласса, но Фил не обратил на него внимания.

Он выскочил из палаты и побежал по коридору.

ГЛАВА 71

Роза закрыла синюю тетрадь. Не сказала ни слова.

Донна, сидевшая рядом, тоже молчала.

Снизу доносились веселые песни какой-то детской передачи, бессмысленные и неуместные после того, что им пришлось прочесть.

— О господи… — надломленным голосом произнесла Донна. — Она никогда… никогда не говорила… Я понятия не имела…

— Естественно, — сказала Роза.

Раньше в ее ответе послышались бы гнев, издевка, презрение. Но сейчас — нет. Ничего подобного. Только искреннее участие, искренняя тревога. Строки этой тетради надолго лишили ее способности ехидничать.

— Если это правда…

— А ты сомневаешься? Конечно, это правда. Фэйт не стала бы врать. Тем более о таком… И кто-то же знал об этом, ведь так? Кто-то поверил ей и попытался ее остановить. И теперь она… она…

Донна как будто окоченела, пока читала эту книгу. Потрясение было слишком велико, чтобы в ней осталось место для каких-то иных эмоций. Слова Фэйт обездвижили ее. Но теперь слова эти постепенно доходили до нее, и в уголках глаз начали закипать слезы.

Она не стала их сдерживать. Пусть текут. Они, в конце концов, вовсе не значат, что она слабачка. Нет, эти слезы были знаком солидарности. Фэйт заслуживала того, чтобы ее оплакали. После всего, что ей довелось пережить…