— И откудова это к нам таких красивеньких дяденек замело? Иль чё забыли, сказать пришли? — перефразируя героиню фильма "Любовь и голуби", произнесла я, подходя к живописной троице.

— Что с вами? — спросила, подходя ближе.

— Привет, милая! — улыбнулся разбитой губой Лёша.

Я вернулась в ванную, забрала свою аптечку, и подвинула Рагнара.

— Голову поднимите, Ивар Маркович! — попросила я, открывая спирт.

Мужчина подчинился и запрокинул голову. Со лба до переносицы шла такая рана, будто он лбом угол пропахал.

— Нужно вызывать скорую, зашивать, — спокойно произнесла я, стирая кровь с лица и рассматривая рану подробно. Внутри немного подрагивало от зрелища, но я не подавала вида.

— Не надо скорую, просто прижми свою руку, — попросил Ивар, и прижал мою ладонь к ране.

— Вы опять подрались? — вздохнула я, разглядывая рану на руке Лёши.

— Нет, упали, — ответил Ивар вместо него.

Скептически оглядела всех троих: самым здоровым выглядел Рагнар, но он же был и самым грязным — платиновые волосы поменяли цвет на чёрный, серый плащ стал белым, а на коленях брюк зияли дыры.

— Прости, что к тебе вломились, я ключи от квартиры потерял, — отвлёк от разглядываний мужчин Лёша.

— Ничего, главное голову не потерял, — прокомментировала я, и убрала руку ото лба Ивара.

Рана покрылась корочкой и с каждой секундой на глазах уменьшалась. Я зачарованно зависла от зрелища — смотрелось всё это как в сказке. Отмерла, всучила шефу влажное полотенце, чтобы вытереть остатки крови, и подошла к Лёше.

— Дай гляну, — попросила я, забирая мясо и осматривая фронт повреждений.

Пол-лица Лёши было обожжено, пол-лица рассечено, но постепенно тоже приходило в норму. Провела влажным полотенцем по царапинам на лице, вытирая кровь, по брови и глазу. Он терпел, лишь морщился и шипел. Бедный мой муж, ни разу за семь лет наших отношений я не видела Лёшу таким. Он всегда был собранным, аккуратным, одевался с иголочки, и улыбался. А сейчас сидел передо мной, словно выживший в автокатастрофе — рубашка порвана и кое-где прожжена до дыр, джинсы все в грязных непонятных пятнах, часть из которых явно кровавые, а значит не отстираются. Смотрит на меня с лёгкой грустью и пытается улыбнуться, но с разбитыми губами нормально не получается, и в итоге замирает. Провела большим пальцем по губам, нежно касаясь, и так мне захотелось крепко обнять его и поцеловать! Что-то, наверное, мелькнуло в моих глазах — или просто муж хорошо изучил меня за годы брака, неважно… Его тёплые руки обняли меня за бёдра, двигая ближе. И я почти поддалась, склонившись к соблазнительным губам — но нет! Тряхнула головой, отошла подальше. Не стоит поддаваться на симпатичную жалобную мордашку мужа, мы обижены! Он нас тоже бросил, как и остальные.

— Рагнар, вправь крыло, — тихо попросил Лёша, вставая и отходя от меня.

Он частично трансформировался, выпуская кожистые крылья, одно из которых было неестественно вывернуто. Рагнар зашёл за спину демона, и с громким хрустом вставил суставы на место. Лёша вцепился в столешницу, оставляя глубокие борозды от когтей, и так закусил до крови губу, что по подбородку потекла струйка крови. Выдохнул, сел на место. Лёша пододвинул меня к себе и приложил обратно кусок мяса к лицу. Облизал кровоточащие губы, снова поморщившись.

— Карина, постой рядом, я соскучился, — попросил он, поднимая на меня глаза.

— Вы можете мне объяснить, наконец, что с вами случилось, и где вы пропадали неделю? — закипала я.

— Всё хорошо, Карина, произошло незапланированное падение с высоты, — солгал Ивар настолько явно, что у меня почти пропал дар речи.

— Действительно, всё хорошо! — сыронизировала я и ушла в гостиную, — где ваши вещи? — крикнула оттуда.

— Мы были налегке, всё осталось у Алистера, — ответил Рагнар.

Забрала с тумбочки для телевизора запасные ключи от квартиры Лёши — я ими не пользовалась ни разу, хотя он оставил их ещё в тот день, когда показывал квартиру. Зашла к нему, включила свет и направилась по коридору. Заглянула в первую комнату — там лежала дорожная сумка Рагнара, схватила её, пошла в другую комнату. В спальне достала несколько вещей Лёши из гардероба, пошла в гостиную. Чемодан Ивара лежал посередине комнаты.

Мужчины даже не разбирали свои чемоданы, так спешили в свою несуществующую командировку. Мерзавцы, манипуляторы! — пыхтя и злясь на них, вернулась в квартиру. Кинула в Лёшу футболкой и спортивными штанами, и показала в сторону ванной. Бывший муж без лишних слов отправился приводить себя в порядок.

— Я хотел бы с тобой поговорить, наедине, — привлёк внимание Горыныч.

— Не стоит, Ивар Маркович, — холодно ответила я и поставила чайник на плиту.

Я заняла руки салатом, бездумно кроша овощи в миску. Потом покормила Ириску сырым мясом, вытащила вчерашний ужин, поставила греть, заварила чёрный чай. Когда Лёша вышел, в ванну ушёл Рагнар. Горыныч продолжал сидеть напротив меня и прожигать взглядом своих серо-голубых глаз. Леша подошёл ко мне и наклонился поцеловать, но я увернулась и упёрлась ладонями в грудь. Он легко отступил, сделав шаг назад, и уселся рядом с драконом. Когда я переделала кучу несуществующих дел на кухне, Лёша уже сервировал стол, и я села рядом. Подошла очередь Ивара мыться, и он ушёл принимать душ, а посвежевший Рагнар, снова ставший блондином, сел рядом. Мужчины были молчаливые и голодные. Уничтожали мой небольшой ужин, состоящий из макарон по-флотски и салата, не дожидаясь третьего друга. Мне есть не хотелось, я просто гоняла вилкой лист салата по тарелке. Горыныч вышел из душа в хлопковых спортивных штанах и незастёгнутой белой рубашке. Бросила взгляд на обнажённую грудь и непонимающе нахмурилась. Чуть ниже ключицы виднелся шрам от ожога, но не это привлекло моё внимание, а узор самого шрама: он мне что-то напомнил. Задумалась, где я могла видеть такой узор? Нет, не помню. Шеф застегнул рубашку, скрывая обзор, поэтому подошла к нему и остановила.

— Что? — не понял меня Ивар, но руки отпустил.

Я снова расстегнула пуговицы рубашки и провела пальцами по шраму.

— Откуда он у вас? — спросила, поднимая глаза.

— Ты не помнишь? — удивился шеф.

— Нет, — покачала отрицательно головой. Посмотрела на остальных мужчин — они перестали жевать и с интересом наблюдали за нами.

— Ты оставила его мне, когда мы в последний раз виделись, — произнёс Ивар, хмуря брови. Я покраснела, прекрасно помня, когда и при каких обстоятельствах состоялась наша последняя горячая встреча. Ага, в горизонтальном положении.

Опустила руку и отошла.

— Почему этот шрам не зажил? — я смотрела на его руку, тоже с небольшим шрамиком.

У всех трёх мужчин была идеальная кожа — ни единого шрама или синяка. Если они и получали повреждения, то тут же всё заживало, и они снова щеголяли ровной бархатной кожей, как у младенца. А тут такое явное несоответствие. Подняла руку, показывая ему ещё одну полоску от раны, возле ладони и большого пальца.