А полковнику Стейнзу уже было известно, чем все это кончится. Его агентура работала идеально.

Стейнз рассказал нам еще несколько аналогичных случаев, за которыми он следил уже не так пристально, как за делом Радемахера. Но каждый раз все сводилось к одной и той же схеме. В его цитадели на острове Кэт пухли досье. Доказательства контроля бывших фашистов над уже мирной послевоенной Западной Германией приняли поистине ошеломляющие масштабы. В бундестаге 23 октября 1952 года федеральный канцлер Аденауэр признал, что две трети дипломатов высшего ранга в министерстве иностранных дел – бывшие нацисты. «Невозможно, – возражал он своим оппонентам, – создать эффективную дипломатическую службу, не используя столь квалифицированных и знающих работников». И мир смирился с этим. Мир, но не Айвор Стейнз, изувеченный и одинокий. Он понял, какая опасность нависла над миром – рождение Четвертого рейха.

Имея опыт успешного наблюдения за делом Радемахера, Стейнз готовился предпринять следующий шаг. Теперь его заинтересовал Оскар Юджин Лобер, он же Ганс Крюгер.

Лобер родился в Баварии, в Регенсбурге. В национал-социалистскую партию вступил чуть ли не подростком, терпеливо и упорно карабкался по служебной лестнице СС и во время войны получил звание полковника. Он занимался внутрипартийной политикой, и его карьера представляла собой маленький образчик макиавеллизма. Связав свою судьбу с Гиммлером, он стал его адъютантом, был его наперсником во время ночных бдений, на него было возложено в разное время выполнение тайных дипломатических миссий в Италии, Испании и Швеции.

После окончания войны Лоберу удалось уйти сквозь расставленные союзниками сети. Впоследствии он хвалился, что легко обвел всех вокруг пальца, наклеив фальшивые усы. Составив приличную коллекцию картин во время погромов и грабежей еврейских жилищ и усадеб, Лобер прочитал массу литературы по истории искусства, свел знакомство с некоторыми дельцами в этой области, некогда консультировавшими Геринга, и сам стал заурядным искусствоведом-дельцом. Теперь он уже именовался Гансом Крюгером.

В конце 1952 года осведомители Стейнза информировали его, что Ганс Крюгер, владелец скромной виллы на швейцарском берегу озера Лугано, обладатель прекрасной картинной галереи, занимается не только картинами. Стейнз предпринял расследование. Его верные агенты следили за каждым шагом Крюгера. Выяснилось, что Крюгер регулярно совершал поездки в Мадрид, Каир и Вену, получал корреспонденцию из всех этих городов, а также из Буэнос-Айреса, Рио-де-Жанейро, Мехико.

Дальнейшее наблюдение показало, что Крюгер имел постоянный контакт со штаб-квартирой международного нацистского движения, находившейся в Мадриде, о существовании которой было известно в определенных кругах. Стейнз знал, что Мадрид – это европейский центр возрождения фашизма, что его сейфы ломятся от золота, вывезенного из Германии задолго до окончания войны.

Из Мадрида осуществлялось руководство и финансировалась деятельность специальных управлений: африканского, общеевропейского и латиноамериканского, а также особого общего отдела, известного под названием «Международный союз националистов». Это была пропагандистская организация, протянувшая свои щупальца почти в каждую страну Западного полушария. К 1951 году, как указывалось в секретном докладе английского правительства, сфера деятельности союза простиралась от Мальмё и Хельсинки до Танжера и Каира, от Рима и Мадрида до Буэнос-Айреса и Далласа. Из Мадрида же текли фонды для инвестирования в различные предприятия всего мира – и Ганс Крюгер служил инкассатором, курьером, функционером, разъезжая по всему свету из музея в музей, от одной частной коллекции к другой, занимаясь во время своих поездок старыми мастерами и новыми фашистами.

Оскар Юджин Лобер-Крюгер был лишь одним из многих. Большинство из них нашли себя в импорте-экспорте, некоторые занялись автомобильным бизнесом, поскольку, вполне естественно, искали пути выхода на международный рынок. Под прикрытием легальных деловых сделок нацисты переправляли огромные суммы из одной страны в другую, подкармливая свою новую партию, внедряясь, где только возможно и где позволял политический климат.

Айвор Стейнз знал это, и появились досье:

«Доктор Иоганн фон Леерс, ярый антисемит, инициатор еврейских погромов».

«Полковник СС Отто Скорцени, лицо обезображено рубцами, рост около семи футов».

«Герой люфтваффе Ганс Ульрих Рудель».

«Полковник СС Оскар Юджин Лобер, любитель искусства».

В январе 1953 года Лобер-Крюгер в качестве одного из членов делегации бывших эсэсовских офицеров и командного состава легиона «Кондор» прибыл в Каир для участия во встрече с Хадж Амином эль Хуссейни – бывшим великим муфтием Иерусалима, давним приверженцем и личным другом Гитлера.

По окончании конференции, длившейся целую неделю, Лобер-Крюгер и трое его соратников удалились на частную виллу в одном из фешенебельных каирских пригородов. В ночь перед тем, как им вернуться в Испанию, их посетили два приличных на вид господина, которые, войдя, извлекли из-под одежды автоматы «брен» и застрелили их. Виллу сожгли дотла. Преступление осталось нераскрытым.

Так сэр Айвор Стейнз обрушил на головы первых обвиняемых карающую длань своей собственной, довольно примитивной разновидности правосудия.

После первой успешной операции по возмездию, осуществленной, несмотря на многочисленные границы и большие расстояния, Стейнз стал наращивать темпы. Сопровождаемый Даусоном, он приехал в Германию, чтобы лично наблюдать за нацистами, которые вновь начали поднимать голову. Существовавшая нелегально НСДАП (Национал-социалистская немецкая рабочая партия) – на ее деятельность власти смотрели сквозь пальцы – к началу 1951 года уже насчитывала более четверти миллиона членов. В Нижней Саксонии другая неонацистская партия – Социалистическая рейхспартия (СРП) – получила на выборах 365 тысяч голосов – более 10 процентов от общего числа избирателей. Стейнз с Даусоном присутствовал на их слетах, слушал их речи.

Все было как и встарь, ничего не изменилось. Так же открыто велась нацистская пропаганда, и людям нравилось это, и многие поверили: война проиграна только в результате измены, не было никаких зверств, газовые камеры в Дахау и прочие лагеря смерти были построены союзниками после войны и забиты телами жертв бомбардировок. Граф Вольф фон Вестарп, бывший журналист и офицер СС, потрясал единственной уцелевшей рукой, протестуя против несправедливого мирного договора. Генерал-майор Отто Эрнст Ремер поносил англичан и американцев, а один из лидеров СРП, некий доктор Франц Рихтер, занявший депутатское кресло в бундестаге, оказался на поверку Фрицем Росслером, нацистским чинушей старых времен.

Запрещение рейхспартии сыграло только на руку нацистам: пусть через черный ход, заявляли они, но мы все же проникнем во все существующие ведомства; вы даже знать не будете, кто мы, но очень скоро экономика, правительство, армия – все окажется под нашим контролем. Они называли это «холодной революцией, проводимой незаметно сверху».

Айвор Стейнз слушал, и появлялись новые досье: