Игорь вздрогнул. Он вспомнил, как Елица говорила, что у них родился сын и она назвала его Брячиславом. Так вот он, рядом, его сын и сын Елицы!

– Где мой сын? Позовите его! – властно повторил Мал.

«Не твой сын, а мой сын, – с тайным торжеством подумал Игорь. – Мой сын, мой Брячислав, моя кровь, продолжение моей жизни. И здесь я тебя обошел, Мал!»

– Здесь я, отец, – раздался рядом молодой и веселый голос, и Игорь шевельнулся, стараясь увидеть сына. Однако тело не слушалось, и он смирился.

– Прикажи своим воинам согнуть две березы и привязать к ним князя!

– Но, папа, – пытался возразить Брячислав…

– Никаких «но!». Выполнять приказ быстро и без пререканий!

Игоря подняли с возка, потащили в лес, поставили на ноги. Он не мог стоять и рухнул бы на землю, если бы дюжие руки не подхватили его. И только тут он увидел Брячислава, и сердце у него часто забилось, он чуть не задохнулся от радости: Брячислав как две капли воды был похож на него! Мал был черняв, приземист, а этот юноша имел светлые волосы, голубые глаза, был худощав и строен. Точь-в-точь как он, Игорь! Но было что-то неуловимое в нем и от Елицы: этот смелый, решительный и непоколебимый взгляд, властность и настойчивость. «Из него бы вышел замечательный князь Киевский! – подумал с тоской Игорь. – И я бы спокойно умер, передав престол в его руки».

И странно, подумав так, он как-то внутренне успокоился, будто отрешился от всего. Он услышал, как скрипнули стволы деревьев и зашелестела листва, увидел перед собой ветви березы.

Его стали привязывать к дереву. И тут ему захотелось в последний раз поглядеть на небо, и Игорь не удержался, с трудом, скособочив голову, кинул прощальный взгляд в бездонную синеву, на пузатые кучевые облака, плывшие над зубцами деревьев. Но тяжелые веки не слушались, и он закрыл глаза. Все кончено. Все пронеслось, пролетело. Как сумел, так и прожил свою жизнь. Он ни о чем не жалел и ничего не хотел вернуть.

И тут пришли ему на память слова песни, которую когда-то в детстве пел ему воспитатель Верещага, и он стал повторять про себя:

Год за годом травой растет,

Век за веком рекой течет.

За зимою идет весна,

Лето с осенью им вослед.

После дня наступает ночь,

А за ночью идет рассвет…

Круг сменяет круг бесконечно…

И ничто под Луной не вечно[7].

«И ничто под Луной не вечно», – повторил он еще раз. И вдруг увидел, как небо рванулось ему навстречу. И странным образом обрушилось вбок, почувствовал, как все тело прорезала резкая, страшная боль, а глаза залила черная, непроглядная муть. «И ничто под Луной не вечно», – прошептал он непослушными губами, и сознание оставило его.