Да и Костромин!!

Он ее сто пудов тогда бросит! Это ее-то! Бросит мужчина!

Еще неизвестно, как он вообще на эту новость отреагирует, может, из-за женушки своей и сотворит что-нибудь такое Рите неприятное!

В общем, Ритуля пару дней дребезжала всерьез, тем более Юрий в эти дни к ней не приходил.

Но все обошлось. Костромин ни про нападение, ни про звонки и сообщения его жене ничего не сказал, значит, эта его овца ему не пожаловалась. И даже в полицию не обратилась.

Ну, вообще-то и дура. Рита бы на ее месте всех достала и на уши бы подняла, орала бы до потолка и такое бы устроила, если бы ей кто-то угрожать взялся.

Ну, что ж, ей же лучше.

Да еще этот случай с ее гаджетами! Она испугалась до ужаса – если бы кому-нибудь в руки попало хоть что-то из ее записей, фото и видео, было бы… Очень фигово могло быть, так можно и голову потерять! В прямом смысле! Она держала кое-какой компромат на нужных людей, в том числе и на Ангелину. Такие дела далеко не лишние при ее жизни и целях, могут и пригодиться.

Но Рита выдохнула облегченно, когда компьютерщик уверил ее, что все просто стерлось и восстановлению не подлежит.

Хоть и обидно, но лучше так.

Ритка приняла эти события за некое предупреждение высших сил и решила затихариться до поры.

Но временно! С женой Юрия она еще не закончила!

Да и с Костроминым начались сложности – он стал намного реже у нее появляться. Естественно, он ссылается на работу, а на что же еще? Не по другим же бабам он ходит, смешно. С одной стороны, это даже хорошо, пусть поднимает и укрепляет свою фирму, Маргарите она еще понадобится в будущем, но, во-первых, Рита чувствовала, что теряет контроль над Юрием, а во-вторых, элементарно ей не хватало секса, и она его постоянно хотела. В том смысле что и секса хотела, и самого Костромина.

Ну ладно, он ей оплатил шикарный тур, и она там оторвалась на свободе – отдохнула шикарно!

Но сам Юрий постоянно в каких-то командировках! И вообще эта история затянулась, сколько можно, прошло уже… сколько? Полгода, между прочим, а свадебного марша не слыхать!

И Ритуля решила, что пришло время для серьезных мер.

Все! Пора становиться женой Костромина! Срочно!

«А на самом деле, – подумал Костромин, когда Рита выступила очередной раз со своим матримониальным наездом, – полгода прошло! Он ушел от Варюхи в середине мая, а сейчас уже середина ноября!»

У него волосы на голове встали дыбом, когда он осознал этот факт – полгода! Мама дорогая, которая вместе с отцом порвала с ним всякие отношения, – мама дорогая! Полгода!

Все в омут черный, беспросветный кануло, даже время! Как и не было!

Когда Леонид Николаевич и Лидия Андреевна вернулись из Сочи, то передали Костромину Варварины работы.

– Это тебе, – протянул ему тесть одну за другой четыре картины в строгих багетах, – Варвара просила передать. Подарок от нее.

Костромин выставил картины в ряд на столе и внимательно рассматривал. Его потрясла новая удивительная глубина и сила произведений, он поразился исходящей от них энергии и притягательности. И цвет!

– Она стала писать красками, – поделился он впечатлением. – И никогда так мощно не писала.

– Да, – согласился тесть. – Она и сама поражается, говорит, что даже во сне сюжеты картин видит.

– А почему вы так быстро вернулись? – поинтересовался Юрий, не в силах оторвать взгляда от картин.

– Она нас отправила, – усмехнулся Леонид Николаевич и вздохнул даже. – Вся ушла с головой в творчество, в работу погрузилась, а нам говорит: езжайте, мне одной надо в уединении себя слушать.

– Как она там вообще, Леонид Николаевич? – осторожно спросил Костромин и посмотрел на тестя, старательно заталкивая поглубже свою виноватость.

– А ты знаешь, неплохо, – ответил тесть. – Ей хорошо в этом доме, да и в городе тоже. Потом вот, словно наверстывает, вся в творчестве, видишь, какие новые у нее мотивы появились, техники, сила передачи, глубина особая. Но она не только рисует, гуляет у моря. Иногда рисует там на натуре. У Вари несколько раз картины покупали прямо с мольберта. И сочинская картинная галерея взяла у Варюшки несколько работ для демонстрации. Так что все у нее там в порядке, Юр, не беспокойся, и ей там нравится.

– Это хорошо, – порадовался за Варвару Костромин.

И расстроился ужасно – вот и подтверждение его страхам: Варюха уже налаживает свою жизнь без него, у нее новый удивительный виток творчества, совсем другой город, в котором она живет, другая обстановка, и, похоже, ей нравится эта ее новая жизнь.

Без него. Новая – без него.

Как по сердцу кто когтями прошелся, так больно стало от осознания этой истины.

Картины Костромин повесил у себя в кабинете, поскольку больше всего времени проводил именно там. И теперь каждый день смотрел на них, и каждый раз поражался силе этих полотен, и находил в них что-то новое.

Как ни старался Юрий не оставаться ночевать у Риты, но несколько раз все же приходилось, когда она доводила его до полуобморочного состояния, полностью измотав безудержным сексом так, что он элементарно даже шевелиться не мог.

И каждый раз, просыпаясь в ее кровати, он чувствовал себя выжатым лимоном, к тому же не имея возможности побегать с утра, позаниматься на тренажерах, разгоняя бодрость и заряжаясь энергией, Костромин потом весь день чувствовал себя разбитым и находился в мрачном, угнетенном состоянии.

Вот так он себя и ощущал, когда как-то, в конце ноября, в очередной непредусмотренный раз проснулся в кровати у Риты. И еще не открывая глаз, сообразив, где заснул, мысленно простонал от безнадеги, заранее смиряясь с испорченным наверняка днем и испоганенным самочувствием и обругал себя последними словами за слабость.

Надо было себя выколупать как-то из этой койки и добраться до дома хоть ползком!

Он открыл глаза, повернул голову и посмотрел на спящую рядом Риту, поражаясь этому ее черному, беспробудному сну, из которого ее невозможно было выдернуть, словно она в иное измерение проваливалась. Вздохнув, Костромин сел на кровати, прислушался к своему телу, констатировал его общую усталость и вялость, снова мысленно ругнулся и, покряхтев, выбрался из постели.

Собрался уж было направиться в душ, и тут его остановила одна странная мысль. Вернее, не мысль, а некое непонятное чувство.

Чего-то не хватало.

Чего-то привычного и постоянного явно не хватало в его ощущениях.

Он постоял, внимательно прислушиваясь к своему состоянию, даже глаза прикрыл для пущей сосредоточенности, и вдруг… как будто медленно вползая в его осмысленность, пришло осознание, что он не чувствует сексуального желания, которое постоянно пребывало с ним все это время – постоянно! Всегда – сильнее или слабее, убойно или намеком, даже после полного удовлетворения оно в нем горело или тлело, но всегда присутствовало это жаркое сексуальное влечение к Рите.