— Так, хватит! Я все равно узнаю правду.

Откинув в сторону одеяло, я резко встала, в два шага приблизилась к подруге и чуть ли не силком отобрала у нее «Сплетника».

— Посмотрим, что там такое…

— Про тебя написали, — проговорила Лесс, — тебя и демона.

Я молча вернулась к своей кровати, вчитываясь в огромный заголовок, который украшал первую страницу.

«Надо же! Я удостоилась чести быть на первой странице», — пронеслась в голове горькая мысль.

«ГРОМКОЕ ПАДЕНИЕ ПРИНЦЕССЫ САМОЦВЕТОВ»

«Надо же, какое мне имя придумали. Принцесса самоцветов. Как же пошло! Никто никогда меня так не называл, и я себя не считала принцессой!»

Наверное, я сразу догадалась, что именно ждет дальше, какие сплетни они придумали. Но все равно до конца не желала верить в то, что увижу нечто подобное.

Так и сидела около минуты, сжимая газетенку. Кусая губы и не видя ничего, кроме этого кричащего заголовка и рисунка, который под ним располагался.

На нем была изображена я. Несложно узнать, хотя художник, — чтоб ему руки оторвало! — слегка исказил черты, сделав их нарочито вульгарными. Мои длинные волосы были растрепаны и буйным водопадом падали на плечи, одежда провокационно измята и слишком откровенна, особенно низкий треугольный вырез, из которого лишь чудом не вываливалась грудь, увеличенная на два размера. Выражение лица до противного глупое и пошлое. Губы чересчур большие, глаза томно прикрыты. Я на рисунке призывно улыбалась демону, который скалился из-за приоткрытой дверцы кареты. Они ему даже рога нарисовали.

— Ник, — прошептала Лесс, нарушив молчание.

— Все нормально, — сдавленно произнесла я, силой заставляя себя читать жалкую статейку, которую про меня сочинили.

«Не успел король официально признать герцога Альбери мертвым, а его единственная дочь уже скатилась по наклонной, лишив себя шанса на порядочную жизнь.

Автору доподлинно известно, что прошлую ночь айми (если данную особу еще можно так звать) Николетта Дэрринг провела не где-нибудь, а в объятьях не менее известного туманного демона Пустоши, ставшего совсем недавно игрушкой крон-принца.

Как могла столь юная представительница древней фамилии опуститься до такого?

Все очень просто.

Демон непозволительно богат.

И своей чистотой девица (автор просто не может называть ее айми) Дэрринг заплатила за свой диплом, который не могла выкупить в связи с известным тяжелым материальным положением, в котором оказалась она и остатки когда-то великой семьи Альбери.

Дорогой читатель помнит, что сумма выкупа весьма велика и не у каждого она найдется.

Можем ли мы винить несчастную сироту в стремлении жить в достатке?

Можем.

Девица могла выбрать более достойную кандидатуру для своего падения. Она, к чему таить, весьма симпатична и даже умна. Автор уверен, что кандидатов утешить и оказать посильную помощь, нашлось бы немало.

Но то, что она выбрала дикаря с Пустоши, просто возмутительно.

Кроме того, автору доподлинно известно, что это не последнее рандеву этих двоих. Они договорились встретиться еще через четыре дня.

Вы же не забыли, дорогой читатель, что именно через четыре дня состоится грандиозный королевский бал? И вот представьте, что демон тайком проведет девицу во дворец. И чем именно они будут заниматься в роскошных покоях?

Автору жаль, что мы потеряли такой дивный цветок, как Николетта Дэрринг. Очень жаль. Она, возможно, не заслужила всеобщего порицания и презрения, которое, несомненно, обрушится на нее сразу после выхода данной статьи.

Однако автор будет требовать выдворения вышеуказанной девицы за пределы столицы. Таким не место среди нас!»

Не выдержав, я смяла несчастную газетенку, с трудом сдерживая боль и отчаянье.

— Ник, Ник!

Ко мне быстро подскочила Алесса, присаживаясь рядом и бережно обнимая в стремлении хоть как-то утешить.

— Это ничего не значит. Глупости! — шептала подруга. — Ты же другая и все не так. Ты его жена. Жена демона. Все официально и подтверждено принцем! Все будет хорошо.

Только вот я отлично понимала, что уже не будет. Это лишь начало тех неприятностей, которые ждали меня впереди.

И оказалась права.

— Тебе не стоит выходить из комнаты, — заявила подруга несколько минут спустя.

— Угу, — рассеянно кивнула я, рассматривая измятый кусок бумаги.

«Выбросить или лучше сжечь? Дотла, оставив лишь жалкий пепел, который можно было бы развеять по ветру!»

— Сама понимаешь, что эту статью прочитали если не все, то почти все.

— Угу.

Я больше ничего не могла сказать, все еще прибывая в растерянности от случившегося.

«Откуда этот… автор узнал о нашей встрече через четыре дня? И о дипломе?»

Вывод напрашивался только один. Я мысленно прокручивала наш разговор с Мейнором перед воротами академии.

— А диплом?

— Уже выкуплен. Как я и обещал. Тебе нечего бояться.

…

— Встретимся через четыре дня, — продолжил Мейнор.

Получается, автор или его осведомители поджидали нас у академии.

«И как демон ничего не почувствовал? Ладно я, мелочь недоученная, мало в этом понимаю, но он. Демон-то же должен был почувствовать интерес чужака к нашему разговору!»

—… ты хочешь?

— Что? — вскинула я голову, встречаясь с жалостливым взглядом подруги. — Прости, я не расслышала, — пробормотала едва слышно, еще сильнее смяв газету и с отвращением выбросив ее на пол.

— Ничего, понимаю. Я говорила, что иду в столовую, спрашивала, что ты хочешь.

— Не знаю, — рассеянно призналась я. — Принеси что-нибудь на свой вкус.

Честно говоря, есть не хотелось. Одна мысль о еде вызывала приступ тошноты. Как можно думать о пище, когда происходит такое?

— Тебе придется поесть, Ник, — заметила Лесс, подходя к двери. — Для того чтобы бороться, нужны силы. А откуда они появятся, если ты решила морить себя голодом?

— Я не морю… — начала я, и была тут же остановлена.

— А то я тебя не знаю, — отмахнулась подруга. — Ты когда нервничаешь, всегда плохо ешь. А если учесть, что последние несколько месяцев выдались очень и очень сложными, то удивительно, как ты вообще можешь ходить и что-то делать.

— Спасибо, утешила, — фыркнула я, немного приходя в себя.

— Вот, — довольно кивнула подруга, наблюдая за мной. — Такой настрой мне нравится больше. Ты же знаешь, что права, а они нет. Все будет хорошо. Уверена, твой демон не позволит мешать имя своей жены с грязью. Все, я ушла за вкусностями. Жди.