Блэквуд бросился к дверям, но Талбот навалился на него сзади и, схватив под мышки, поволок прочь:

– Нельзя прерывать духовное слияние.

Блэквуд высвободился и, приставив древко копья к горлу медиума, оттеснил его к стене. С головы противника свалилась монастырская шапочка, обнажив уродливые шрамы: приговором суда палач отрубил уличенному в преступлениях шарлатану ушные раковины.

Без маскировки Талбот ничем не отличался от плеяды еретиков и осужденных, неоднократно виденных стряпчим в здании Олд-Бейли или в темнице Ньюгейт. Оттолкнув поверженного медиума, Блэквуд переступил порог прославленной библиотеки.

Пульсирующий свет ударил по глазам, вынудив Хьюго заслониться ладонью. Джон Ди, в неизменной белой мантии, стоял напротив призрачной проекции Орлеаны, ее сорочка и волосы цвета вороньего крыла развевались, словно под порывом яростного ветра. Прекрасное лицо в изумрудных отблесках лучилось потусторонней энергией.

Проекция воздела свободную руку, а другой протягивала Ди хрустальную сферу – источник пронзительного сияния.

Блэквуд замер, силясь осмыслить происходящее. Его жена угасала день ото дня и находилась на пороге смерти.

Может, она умерла, а в библиотеке находится ее призрак? Духовная оболочка?

Но если так, зачем она устремилась к Джону Ди?

Низким неестественным тоном она беседовала с ним на енохианском наречии. Языке ангелов. Выходит, именно ее они пробудили воззванием? И теперь ее глас доносится из запредельных сфер?

Лицо Ди светилось восторгом от единения с астральным существом. Он добился невероятного. Устранил преграду между наукой и магией.

Блэквуд выронил копье и шагнул к подобию Орлеаны.

– Любимая! – выкрикнул он, перекрыв монотонный гул, каким сопровождалось свечение.

Ди очнулся и завопил по-английски:

– Нет, Блэквуд! Не приближайся!

Хьюго поравнялся с возлюбленной. Ее глаза тонули в изумрудном сиянии сферы.

– Ангелы избрали ее! – брызгал слюной Ди. – Она – посланница высших сил! Хранительница величайших тайн.

Блэквуд смотрел на мерцающий призрак жены, отныне безвозвратно потерянной. Их брак, дом, будущее, мечты о детях… всему настал конец.

Горе и скорбь сменились осознанием – перед ним была не Орлеана. За обликом красавицы таилось зло.

Взгляд невольно метнулся к окну. За скорбными ветвями ивы маячил силуэт с волосами цвета вороньего крыла.

Подлинная Орлеана тянулась к нему из мрака. Молила. Предостерегала.

В следующий миг растворилась без следа.

Блэквуд уставился на ее копию.

Фальшивку, призрачный двойник.

Он коснулся ее груди под тонкой тканью сорочки.

Пальцы нащупали пустоту.

– Прочь, стряпчий! – надрывался Ди. – Ангел общается со мной!

Блэквуд грубо отпихнул философа, тот пошатнулся и ударился спиной о книжный шкаф. Не колеблясь стряпчий занял его место подле фальшивой Орлеаны и ухватил магический кристалл, колыхавшийся у нее в ладони.

Поток безудержной, невероятной энергии сотряс все его тело. Чудовищная боль пронзила руку от кончиков пальцев до предплечья, но Блэквуд не дрогнул.

Изумрудный свет преобразился, стал желтовато-зеленым, болезненным и угрюмым. Заключенная в нем сила смертоносным вихрем пронеслась по библиотеке, опрокидывая книги, безделушки и магические инструменты.

За маской двойника Блэквуд видел свою Орлеану, чувствовал ее страдания. Она покинула бренный мир и теперь томилась где-то между небом и землей; проступок мужа и черная магия его наставников обрекли ее на вечные муки.

Орлеана расплачивалась за грехи Блэквуда. На ее лице он прочел свою судьбу. Страшную, неизбежную участь.

Спаси меня, Хьюго. Найди и спаси.

Сквозь ложное обличье проступила истинная Орлеана. Чудовищно зыбкая, безликая, рот искажен криком.

Ди и Талбот вцепились в стряпчего с двух сторон.

Тянули за одежду в попытке разорвать контакт.

Боль, парализовавшая руку, разлилась по телу и достигла своего пика. Блэквуд разжал пальцы, и сфера свинцовым шаром рухнула на пол.

На гладкой поверхности обозначилась трещина, но сам кристалл не разбился. Зеленоватое свечение тут же померкло. Посланника ангелов, выходца с того света, утянуло в воронку вихря и завертело волчком, пока он не сгинул в ворохе бумаги и дымке.

Блэквуд рухнул подле треснувшего кристалла и забился в страшной агонии, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, – казалось, все конечности отделились от тела, но по-прежнему посылали болевые импульсы в мозг. Конвульсии продолжались, пока не стих ураган в сокровищнице знаний великого философа.

На этом история адвоката Хьюго Блэквуда закончилась. Его счета аккуратно оплачивались, но имение пришло в упадок и опустело. Дом, где, по слухам, обитали привидения, снесли, его местонахождение неизвестно, установлено лишь, что располагался он неподалеку от владений Джона Ди. Канули в Лету метрическая книга Мортлейка и могила Блэквуда.

С того дня точно злой рок преследовал Джона Ди. Меньше чем через год он, втайне от всех, покинул Мортлейк и вместе с Эдвардом Талботом отправился в Богемию. Шесть лет компаньоны странствовали по Центральной Европе. Ди продолжал писать книги и не оставлял надежды установить контакт с ангелами. Он не прекратил свои изыскания, даже когда магия впала в немилость у аристократов, а вслед за ними и у простой публики. Как ни витийствовал мистик, его оккультные опусы не снискали успеха.

Причины затяжного изгнания окутаны тайной. В 1589 году Ди, распростившись с Талботом, вернулся на родину, где обнаружил свой дом в руинах. Бесценную библиотеку разграбили до основания: уникальные манускрипты и книги по оккультным практикам исчезли, а с ними и ритуальные инструменты для проведения обрядов. Его глубокие познания некромантии и сверхъестественного не нашли себе применения. Распродав немногое уцелевшее имущество, Ди влачил жалкое существование в разгромленном особняке. Некогда прославленный астроном, географ, математик, придворный советник и оккультный философ скончался в Мортлейке в возрасте восьмидесяти двух лет.

«Роллс-ройс фантом» под управлением мистера Ласка мчал Одессу и Блэквуда по улицам Куинса. Филиал банка располагался немного восточнее больницы, на Сто восьмой улице, за парком Флашинг-Медоуз.

– Мы не можем явиться к месту преступления на «роллс-ройсе», – твердила Одесса. – Сказать по правде, я смутно представляю себе список допустимых действий, но за недопустимые могу ручаться. Например, нельзя нагрянуть в здание с петухами под мышкой. Чего мы вообще добьемся своим приездом?

Блэквуд не среагировал. Казалось, его мысли витают где-то далеко.

– Ау! – окликнула его Одесса.