Но этого я уже почти не слышала, потому как благополучно уснула на Сашкином диване.

Зря я, конечно, это сделала — перебила сон, и потом полночи блукала, думая о Викторе…

— Рит, предупреждаю сразу: сегодня ужинаем у Веселовских, — сообщил за завтраком Олег. — Галка вчера жутко расстроилась, что мы не в состоянии оценить её кулинарные шедевры. Я конечно её успокоил, предложил соскладировать всё в холодильник и пообещал, что вечером обязательно придём к ним. Если только нас опять Бронштейны не перехватят, — засмеялся он.

— Слушай, Олег, а мы неплохо устроились, — усмехнулась я, попивая минералку. После вчерашнего «праздника живота» на еду мне даже смотреть не хотелось. Зато у Олежки с аппетитом был полный порядок и о кефире он и не вспомнил. — Предлагаю распределить между ними дни недели, коль уж я стала такой популярной личностью. Ты посмотри, какая экономия в хозяйстве! А если ещё и зверинец на благотворительные обеды пристроить, то вообще можно не работать. Одно плохо, за гулянками и поговорить некогда, — добавила я. — Ты мне расскажешь, как у тебя вчерашний день прошёл?

— Прости, дорогая, не сейчас, времени нет совсем. Давай вечером. Тьфу, чёрт, давай завтра.

Он взглянул на часы, торопливо допил кофе и, чмокнув меня в макушку, поспешил в прихожую.

— А ты сейчас куда? — я тоже поднялась и вышла следом за ним. — Давай отвезу тебя?

— Сам доберусь. Чего ты поедешь в такую рань — у тебя ещё два часа до работы.

Олег открыл входную дверь, в которую тут же потянулись вернувшиеся с утреннего променада коты. Среди них обнаружилось ещё четыре новых котёнка.

— Маг, тебе не кажется, что месть несколько затянулась? — озадаченно произнесла я. Дюжина котов всё-таки казалась мне многовато…

— Ну ты же не выгонишь на улицу детей?! — с негодованием воскликнул он и посмотрел на меня так, словно перед ним Ирод, уничтожающий младенцев.

Я мгновенно осознала полную несостоятельность своего вопроса и пошире распахнула дверь.

Маленькие комочки прижались к Магистру, ожидая приговора большой тёти и боясь сделать лишний шаг.

— Нет, конечно, — вздохнула я и пожалела, что не купила паштет для котят.

А выйдя из квартиры, в холле столкнулась с Розой Львовной. Завидев друг друга, мы одновременно заулыбались, словно между нами никогда и не было стольких лет непонимания.

— Не мешают ли вам моя собака и двенадцать котов? — справившись о здоровье Бориса Абрамовича, спросила я.

— Что вы такое говорите?! У вас так много? — всплеснула руками Роза Львовна.

— Да вот, обзавелась по случаю. Говорят, очень способствует позитивному настрою, — улыбка моя стала ещё шире.

— Ах, боже мой, как вы правы! Доктор тоже вчера об этом говорил! Мы и сами подумываем в ближайшее время взять парочку, — поделилась она.

— Когда надумаете, скажите, мой Магистр подберёт вам превосходные экземпляры. Он большой специалист в этой области.

Роза Львовна засмеялась, даже не подозревая, что я говорю чистейшую правду, после чего мы мило распрощались. Дружить с соседями оказалось гораздо приятнее, чем враждовать.

Освободив плечи и от этой «горы», на службу я примчалась в куда лучшем расположении духа, чем накануне. А ещё этому немало способствовало решение, принятое под утро. Не хочет Виктор мне звонить? Ну и ладно! Я сама ему вечером позвоню! И фиг с ними, со всеми моими принципами!

День был чудесный, солнечный, парковка на удивление оказалась почти свободной, и мне даже не пришлось, как раньше часто случалось, аккуратно тулиться на самом неудобном месте — между растущим на площадке деревом и бордюром.

— Наташ, зайди ко мне, пожалуйста, — поздоровавшись с сослуживцами, позвала я. — Как настроение?

— Ничего, — осторожно ответила она, присаживаясь.

Я критически оглядела подругу и в целом осталась довольна. Конечно, осунулась за последние дни и до идеала ещё далеко, но улучшения, бесспорно, наметились. Взгляд уже не потерянный, руки не дрожат, держится прямо — молодец.

Всё правильно, первый шок пережит, дальше пойдёт легче. Что ни говори, а восемнадцать лет брака, даже с таким упырём, просто так на помойку не выкинешь… Все мы любим хранить в душе, как и в домах, старый ненужный хлам. А надо бы научиться избавляться от него легко и радостно.

Я представила, как Наташка за ноги отволакивает Толика к мусорному баку, где уже крутятся желающие прибрать к рукам надоевшую хозяйке рухлядь, и засмеялась.

— Ты чего смеёшься? — не поняла Татка, и я поделилась с ней своей фантазией.

— Знаешь, когда сам выбрасываешь — это одно, — не разделила она моего веселья. — А когда у тебя крадут твою, пусть даже ненужную вещь, совсем по-другому это воспринимаешь.

— Да брось ты, Наташка! Ненужная, она и есть ненужная, и не важно, украли её или ты добровольно избавился. Ты, наверное, и не заметила, как только что назвала Толика вещью, — усмехнулась я.

— Ну это же я так, образно…

— Кто ж против? Конечно, образно. А образ-то откуда? Из подсознания, в котором супруг для тебя давно уже не человек, а нечто вроде станка для печати денег. И не возражай! — я предостерегающе подняла руку, опережая Наташкин порыв опровергнуть моё утверждение. — Никакой душевности в ваших отношениях в помине нет, и, поверь, жалеть тебе совершенно не о чем. Всё, сломался станок. Туда ему и дорога. Да ты радоваться должна, что перед тобой весь мир открывается!

— Я и радуюсь, — подтвердила Наташка, но не слишком убедительно. С грустью как-то.

Серьёзно, я её не понимала. Ну был бы любимый человек, тогда ещё с большой натяжкой можно признать, что повод для печали есть. С натяжкой, потому что и с этим не очень согласна. Ну на кой ляд нужен муж, который тебя не любит и предпочёл другую? Ты по ком страдаешь-то?

Или того хуже бывает. Удалили, например, женщине молочную железу, а в результате от неё муж ушёл. Не может, видите ли, его нежная душонка это вынести! И она же по нему убивается, хочет, чтоб вернулся… Милая, ты глаза открой и посмотри объективно, с кем ты жила! Помаши ему ручкой и оглянись вокруг. Далеко не все такие уроды, каким был твой благоверный…

— Ну а как обучение идёт? — сменила я тему.

— Да вроде, неплохо. Паша так толково всё объясняет.

— А тебе, между прочим, говорили, что тут никаких сложностей нет, — напомнила я. — А ты заладила «не смогу, не умею». Посмотришь, всё будет отлично! Ты хоть ешь что-нибудь?

— Ну так… — уклонилась она от прямого ответа.

— Так я и думала. Сейчас поработаем, а часа в два пойдём куда-нибудь пообедаем. Хорошо? — предложила я, хотя сама до сих пор ещё не переварила вчерашние изыски Розы Львовны.