Снимаю промокшую куртку и вешаю в шкаф-сушилку. Туда же отправляются ботинки.

— Есть хочешь? — спрашивает Арина.

Заботливая.

Благодарно киваю.

И добавляю:

— Только я в душ сначала.

— Я так и подумала. Доставка через пятнадцать минут.

Пока мое тело омывают горячие струи, размышляю над нашими с Ариной отношениями. Бывшая монахиня очень умело скрывает свои чувства, но что-то порой проскальзывает. В Пекине девушка обижалась на мой загул с Мейронг, но не позволяла себе ехидных замечаний и других вольностей. Я заметил некоторую отстраненность с ее стороны. Дескать, мы просто коллеги. Я тебя охраняю, ты платишь. В Токио лед растаял. Вечерами мы можем попить чай, потрепаться ни о чем, посмотреть какой-нибудь фильм или сериал. Случается такое нечасто — учитель держит мою бренную тушку в ежовых рукавицах. Но случается…

И вот — участившиеся приступы заботливости.

Надеюсь, это не то, чем кажется.

Переодевшись в чистое и забросив грязную одежду в корзину для белья, выхожу аккурат к тому моменту, когда Арина начинает раскладывать на столе доставленные дроном контейнеры. В одной пластиковой коробочке обнаружился хорошо прожаренный тонкацу с рисом, капустой и герметично запечатанной тарелочкой мису. Во второй — роллы макидзуси с начинками из морепродуктов, краба и рыбных котлет. Ясен пень, это для нас с Ариной. А что тут делают, скажите на милость, еще два контейнера?

— А вот и наш бездельник, — раздался за спиной голос Такеши Харады. — Только и можешь, что отлынивать от тренировок. Правда, Рю-кун?

Ответ явился в виде ворчливого и вечно недовольного моими успехами сенсея.

Харада никогда не заморачивался замками на балконных дверях номеров. Любые механизмы он открывал с легкостью, до которой мне еще расти и расти. Несмотря на ранг Вездесущего.

Вслед за учителем в мою спальню просочился Сыроежкин.

Так уж получилось, что одна из комнат укомпллектована обеденным столиком и парой стульев. И эта комната — моя. Что касается Арины, то у нее, кроме окна, тумбочек и ростового напольного зеркала ничего не наблюдалось. Впрочем, зеркало — ключевой для девушек артефакт.

Сенсею дрон принес в клюве рамен со свиными ребрами, а Сыроежкину — удон с мясом и овощами. Двойную порцию удона, если быть совсем уж честным.

Во время наших путешествий Виталик продолжал хорошо питаться, но слегка похудел. Думаю, причина кроется в азиатской кухне. В Империуме и Мексике мой друг поглощал тонны вредного жареного говна и полуфабрикатов с жирными майонезными соусами. Плюс всякие-разные булочки с чаем на сон грядущий. В Монголии и Китае чувак перестроился на новый лад, а японская кухня так и вовсе подсадила его на дары океана.

— Ты какой-то странный сегодня, — заметил Сыроежкин.

Молча достаю именной жетон.

Кладу на стол.

Такеши довольно ухмыляется. Гильдия напичкана экранирующими артефактами, поэтому он не знает, что происходило внутри. А вот проследить за мной в вагоне монорельса и на подступах к гостинице — это пожалуйста, хлебом не корми.

Жетон выглядит как юбилейная монета — крупная, с дырочкой в центре и кучей артефакторики. зашитой под оболочку. С одной стороны красовалось мое имя, с другой — изображение игральной кости. Символ нашей организации. Если присмотреться, на трех видимых гранях вы обнаружите по шесть точек. Намек на то, что причины и следствия подчиняются воле игрока.

— И что не так? — насторожилась Арина, покрутив жетон в пальцах и передав любопытному Виталику. — Ты же этого хотел.

— Ага. Только не рассчитывал на встречу с Кротовым, Патриархом Мефодием и представительницей Клуба Девятерых.

— Представительницей? — уточнила Арина.

— Мейронг, — вздохнул я.

— Говорил же — они существуют, — учитель воздел палочки для еды к потолку.

— Давай по порядку, — предложил Сыроежкин.

И я поведал друзьям обо всем, что случилось со мной за последние часы. Включая возврат утраченных детских воспоминаний. Опустил я лишь один момент — тот, где Такеши-сан предстает в совершенно ином, нежели я привык думать, свете.

— Значит, ты готовишься к дуэли, — заключил Сыроежкин.

— Еще нет, — возразил я, расправляясь со своим тонкацу. Супчик я уже одолел, причем — в начале беседы. — Сперва мне предстоит пообщаться с родственничками.

— Лидер попытается уладить конфликт, — заметил Такеши. — Он не заинтересован в смерти одного из своих потомков.

— Безусловно, — кивнул я, орудуя палочками. — Надо предусмотреть все возможности. Вызвать меня должен Виктор. И никак иначе.

— Мои услуги не распространяются на дуэли, — напомнила Арина.

— Я знаю. Будешь секундантом?

— Нельзя, — покачала головой Арина. — Я ведь женщина.

Точно. Дуэльный Кодекс в Империуме — штука патриархальная.

Смотрю на Сыроежкина:

— А ты?

— Если надо, — говорит с набитым ртом мой управляющий, — то без проблем.

— Вот и договорились.

— Послушай, — не выдержал Харада. — Ты вообще участвовал в дуэлях когда-нибудь? Секундант должен хорошо разбираться в Кодексе, грамотно выбирать время и место для поединка, вступиться за тебя, если ситуация выйдет из-под контроля.

— Если ситуация выйдет из-под контроля, — резонно замечаю я, — помощь секунданта мне не потребуется.

Прозвучало угрожающе.

И перечить мне никто не стал.

— Я знаю Кодекс, — сообщил Виталик. Похоже, новая роль его ничуть не смущала. — И сумею защитить твои интересы, дружище. Не переживай.

— Вот, — я подмигнул Арине и сенсею. — Я так и думал.

Мы молча доели обед, убрали пустые коробки со стола, и я направился в номер учителя, чтобы продолжить совместные тренировки. Едва за нами захлопнулась дверь, Такеши произнес:

— Выкладывай.

— Я знаю, кто ты.

Учитель нынешним утром предстал в облике усталого пятидесятилетнего японца. Так должны выглядеть служащие, положившие тридцать лет своей жизни на корпоративный алтарь. Ничего не изменилось, только взгляд «офисного планктона» обрел глубину и мудрость. Я вдруг понял: на меня глядит старик, возраст которого сложно измерить привычными стандартами.

Моя память выдала забытые образы.

То, что я считал снами.

Древний старец, основатель Клана Когтей и нашего рода, постоянно меняющий личины. Эдакий Агасфер, скитающийся по эпохам, странам и городам. Бессменный наставник всех Тиба на протяжении полутора столетий. По прикидкам Кэйташи, моего деда, Харада скоро должен отметить своё двухсотлетие. В мире, безусловно, встречаются волшебники подобного класса, но крайне редко. «Дети Мафусаила» путешествуют инкогнито, меняют паспорта и фамилии. Большинство из них одиноки, но некоторые заводят семьи и поддерживают потомков поколение за поколением.