– Именно для этого они и изобрели фиктивных служащих, – пробормотал Гиббс.

Довольные друг другом, они обменялись лучезарными улыбками.

– Но у нас все получится, если инвентарный список действительно точный, – продолжил Майлз. – Я хочу, чтобы вы особо искали липовые инвойсы, покрывающие реальные закупки нестандартного и неучтенного оборудования. Я хочу знать, не утащил ли Судха нечто… необычное.

Гиббс заинтересованно склонил голову набок и сощурился.

– Для них не составило труда использовать для этого те же липовые компании.

– Если вы обнаружите нечто подобное, пометьте это и немедленно сообщите мне или лорду Аудитору Фортицу. Особенно если вам попадется что-нибудь, идентичное оборудованию, найденному аварийщиками Фортица в окрестностях поврежденного отражателя.

– Ага! Тогда все становится более или менее ясным. Должен заметить, я никак не мог понять, почему это Имперская служба безопасности столь серьезно заинтересовалась банальным казнокрадством. Хотя здесь применен весьма любопытный способ казнокрадства, – поторопился заверить он Майлза. – Высокопрофессиональный.

– И даже очень. Пожалуйста, полковник, считайте список оборудования приоритетным делом.

– Хорошо, милорд.

Оставив нахмурившегося Гиббса (пожалуй, очень даже заинтересованно нахмурившегося, решил Майлз) наедине с завалом распечаток, Майлз отправился на поиски Тумонена.

Серый от усталости капитан сообщил, что никаких сюрпризов нынче утром не произошло. Оперативники следов Судхи еще не обнаружили. Из штаб-квартиры прислали майора со специальным чемоданчиком для ведения допросов, и он в данный момент допрашивает всех оставшихся в наличии сотрудников отдела. Инквизиция происходит в конференц-зале.

– Но на то, чтобы допросить их всех, уйдет дней несколько, – добавил Тумонен.

– Вы все еще хотите допросить сегодня госпожу Форсуассон?

Тумонен потер лицо ладонями.

– Да, чтобы покончить с этим.

– Я буду присутствовать.

– Это ваше право, милорд, – помедлив, кивнул Тумонен.

Майлз задумался, не посмотреть ли, как проходит допрос служащих, но решил, что в своем нынешнем физическом состоянии вряд ли сможет предложить что-либо стоящее. На данный момент вроде бы все под контролем, если не считать его самого. Действие болеутоляющего уже сходило на нет, и стенки коридоров сделались какими-то расплывчатыми. Если он хочет, чтобы днем от него был хоть какой-то прок, ему следует немедленно отдохнуть.

– Значит, встретимся позже, дома у госпожи Форсуассон, – сказал Майлз Тумонену.

Катриона сидела перед коммом в своем кабинете и пыталась сообразить, как жить дальше, как собрать осколки бытия. На самом деле все гораздо проще, чем ей показалось сначала. Выяснилось, что собирать практически нечего. Как это я умудрилась сделаться такой ничтожной?

Она изучала возможности. Сперва самые главные: медицинское обслуживание гарантировалось им до конца квартала. У нее оставалось еще несколько недель. Катриона подсчитала в уме дни. Если не терять времени, то для Никки хватит.

На ее счету оставалось несколько сотен марок, и еще несколько сотен – на счету Тьена. Квартирой она тоже может пользоваться до конца квартала, а потом должна освободить ее для преемника Тьена. Отлично. Оставаться здесь ей не хотелось. Пенсии, конечно, не будет. Катриона поморщилась. Зато им с Никки полагался гарантированный проезд до Барраяра, и хвала небесам, что Тьен не придумал, как и это превратить в наличность.

Оставшаяся собственность была скорее ярмом, чем достоянием, если учесть, что все это необходимо перетащить на скачковый корабль. Допустимый вес багажа не слишком велик. Придется большую часть выделить Никки. Для него его маленькие сокровища значат гораздо больше, чем ее большие – для нее. Глупо обременять себя кучей имеющихся в трех комнатах вещей, которые она собиралась бросить здесь буквально несколько часов назад. Она и сейчас может легко с ними расстаться. Одежду себе и Никки Катриона покупала в секонд-хэнде, а одежду и вещи Тьена можно продать, потратив на это всего несколько часов. Она же желала путешествовать налегке.

Теперь долги. С долгами все просто. Во-первых, те двадцать тысяч марок, что Тьен занял да так и не отдал. Затем – должна ли она, следуя обязательствам чести, во имя спасения форской гордости и доброго имени Никки, возместить империи полученные Тьеном взятки?

Ну, сегодня ты этого все равно сделать не сможешь. Займись тем, что тебе по силам.

Она давно уже изучила вдоль и поперек все клиники Комарры, где лечили генетические заболевания, эти сведения навсегда отпечатались у нее в мозгу, но раньше официальным опекуном Никки являлся Тьен, а Тьен боялся огласки. Теперь по закону официальным опекуном Никки на Барраяре считается троюродный брат Тьена, которого Катриона сроду не видела. Поскольку Никки не наследовал ни состояния, ни графства, то передача права опеки ей скорее всего не составит особых хлопот. Ладно, с юридическими делами она разберется позже. А пока надо заняться делом.

Ей потребовалось десять минут, чтобы связаться с ведущей генетической клиникой Комарры в Солстисе и уговорить их принять Никки послезавтра, а не через пять недель, как ей сначала предложили.

Вот так.

Все просто. Ее прямо-таки трясло от злости на Тьена и на саму себя. Все это можно было сделать еще несколько месяцев назад, когда они только прибыли на Комарру, если бы только у нее хватило тогда мужества бросить вызов Тьену.

Теперь следует известить мать Тьена как единственную близкую родственницу. Дальнюю родню на Барраяре его мать оповестит сама. Не желая отправлять видеопослание, Катриона предпочла обычное письмо, надеясь, что оно окажется не слишком холодным. Несчастный случай с респиратором, который Тьен не потрудился проверить. И ничего о комаррцах, о взятках и казнокрадстве. Ничего такого, против чего может возразить СБ. Матери Тьена незачем знать о бесчестии сына. Да она, возможно, никогда и не узнает. Катриона почтительно поинтересовалась пожеланиями свекрови относительно похорон и того, как распорядиться прахом. Скорее всего мать Тьена захочет перевезти его на Барраяр, чтобы похоронить рядом со старшим сыном. Катриона вдруг представила, что бы испытала она сама, если вдруг, в отдаленном будущем, доверив Никки его жене, сулящей блестящие перспективы, получила бы сына обратно в виде урны с прахом. С сопроводительной запиской. Нет, придется ей проделать все это лично. Но это – позже.

Катриона отправила письмо.

Практическая сторона дела крайне простая. Закончить все дела и упаковать вещи можно за неделю. А вот финансовая… Нет, не то чтобы это невозможно вообще. Просто ее нельзя решить в одночасье. Может, стоит взять долгосрочный кредит, чтобы выплатить тот долг? Если, конечно, кто-нибудь захочет предоставить кредит нищей безработной вдове. Оставленное ей Тьеном наследство со знаком минус сильно приглушало свет ее нового будущего. Катриона ясно представила себе птицу, которую выпустили на свободу после десятилетнего сидения в клетке с напутствием лететь, куда захочет… как только эти тяжеленные гири привяжут к ее ногам.