— Ни фига себе… А кто теперь тут главный? Наместник или сатрап? Или Клео…патра?

— Сатрап страны Ра живет в Гелиополисе. Сатрап Верхнего Египта живет в Александрии… но правят не они. Наместники только собирают дань с караванов и с каждого праздника Жен бога. Они почти не вмешиваются в жизнь Южного материка. Любая война здесь обойдется себе дороже… к тому же прекратятся поставки золота и алмазов с юга… Кой-Кой, если я не ошибаюсь, нынешняя царица принадлежит к женской династии?

— Да, ты прав, дом Саади.

— А что такое «женская династия»?

Юля провела ладонью по длинной цепочке клинописных символов.

— Что здесь написано?

— Кой-Кой, ты можешь перевести?

— Попытаюсь, — перевертыш смешно поморщился. — Эээ… Царь единственный, совершенный, нерукотворный… не понятно… уста его назвали все вещи мира… сущность всех богов, умом не познаваемый, носящий множество имен, число которых незнаемо, да восходит он… непонятно, да приносит он жертвы…

— Ой-ой, — поежилась Юлька. — Вот ведь забавно. С детства мечтала в Египет попасть, но так и не добралась. А нынче угодила в самое пекло.

— Что такое «пекло»? — оживился Рахмани.

— Это когда очень жарко.

— Гм… Здесь сейчас вовсе не жарко.

— Давайте уйдем отсюда, — попросила девушка, потирая озябшие руки. — Здесь плохое место… словно кто-то наблюдает.

— Нам надо кое-кого найти, — оживился ловец, заслышав снаружи тайскую мяукающую речь. — Поспешим. Если человек, о котором мне говорили, еще не болтается на виселице, то нам очень повезет.

— Дом Саади, а почему… почему вы дружите со всякими бандюками?

— Я охотно знакомлюсь со всеми, кто продает знания, — ловец рассмеялся под платком. — Кстати, твой жених, доктор Ромашка, тоже говорит, что самое ценное — это ин-фор-ма-ция. Я верно произнес?

— Он мне вовсе не жених, — покраснела Юлька.

— Вот как? — задумался Рахмани. — Хорошо, тогда мы подыщем ему невесту. Кой-Кой, у тебя нет на примете серьезной девушки из достойной семьи?

— Есть одна, — с готовностью откликнулся перевертыш. — Юна, как царица ночи, нежна, как фиалка, горяча, как вулкан. Правда, она из племени людоедов, но семья очень приличная…

— Только попробуйте! — Волчица дала мужчинам понюхать грозно сжатые кулачки. — Я вам покажу «из приличной семьи»! Вот превращу всех троих в лягушек, будете знать!

Рахмани лавировал в толпе, продвигаясь все ближе к невольничьему рынку, а память услужливо возвращала его в совсем другую толпу, в Проклятый город, в разгар той опасной охоты, которая принесла богатство детям Авесты…

…Город менялся всякий раз, стоило пробить колоколам, сменяющим стражу. Порой город менялся и без всякого сигнала, повинуясь тем силам, природа которых так и осталась для юного парса тайной. То становилось темно, то разгорались полчища светляков. То на мили вокруг тянулись разбитые хибары с обитателями самого разбойничьего вида, то, без всякого перехода, к небесам взлетали бриллиантовые дворцы. Порой за спиной исчезала целая улица, а вместо нее возникала глухая серая стена. А там, где только что высился жуткий железный забор с насаженными на колья хрипящими головами, расцветал вдруг феерический фонтан со скульптурной группой. При ближайшем рассмотрении скульптуры оказались живыми, двухголовый морской ящер действительно подыхал на трезубце у героя, из его пасти и из пробитого чешуйчатого бока хлестала черная вода, удивительно похожая на кровь… А вокруг толпились азартные горожане и подбадривали участников поединка.

— Всего одну монетку, огненный воин, и оракул откроет тебе будущее… — Шепоты ползли из распахнутых подвальных окошек вместе с благовониями.

Саади не различал лиц, только пунцовые шевелящиеся губы и огни свечей.

— Не пожалей монетку и каплю крови, ты, охотник за бесами…

— Сын человека со спрятанной улыбкой, не пора ли увидеть будущее?

Рахмани вздрогнул. Обитатели этой кривой улочки пугали его. На медном крыльце сидела молодая женщина с лицом, плотно закутанным тряпками. Только красные губы шевелились в прорези.

— Один серебряный гульден, и ты узнаешь, как найти свою неистовую Женщину-грозу…

— Не пожалей для бедной старушки, я расскажу тебе о Продавце улыбок, ха-ха-ха… Тебе еще предстоит встретить его…

— Кой-Кой, о чем они болтают? Откуда им знать, что я охотник? Откуда им знать о Продавце улыбок?!

— Это оракулы, они не опасны. — Кой-Кой сосредоточенно вычислял путь по кольцам лунного компаса. — Во всяком случае, прежде они были не опасны. Я тебе не говорил? — один из норвегов, которых сюда водил мой брат, пожелал открыть будущее. Он получил правдивый ответ, в ту же ночь рассудок покинул его… и назад он не вернулся. Он сгинул в Проклятом городе.

— Оракул обманул его? — Саади невольно вздрогнул. Из переливов витражного окна на него смотрела миловидная женщина с очень высоким лбом. Глаз на ее лице не было совсем, даже следов от глазных впадин. Зато глаза имелись на кончике каждого ее пальца, которыми она нежно махала вслед охотнику.

— Хочешь узнать, где ждет тебя живой Камень пути?..

— Подари мне каплю крови, я покажу тебе, как уйти от смерти…

Голоса сладко нашептывали, змеились среди колонн и уютных беленьких надгробий. Рахмани и не заметил, как они очутились на кладбище.

— В том-то и дело, дом Саади, что оракул не обманул, — Кой-Кой решительно свернул направо и вертикально вверх, — норвежский охотник прозрел. Он осознал вдруг, как скудны и скучны его желания…

Сложнее всего сохранять рассудок Рахмани стало, когда Кой-Кой привел его на внутренние уровни города. Небо над головой постепенно пропало, вместо него появились параллельные улицы с домами, словно подвешенными вверх ногами. Первое время Саади охватывал ужас, когда в дюжине локтей над ним грохотала перевернутая карета, влекомая шестеркой мохнатых эму, или верхом на громадных рыкающих псах проносилась лиловая стража. Чуть позже лиловые стражники уже возвращались по нижней улице, волоча за собой в сетях нечто, напоминающее скелет кракена, если бы у кракена был скелет.

— Ага, вот и поймали беса, — заметил по этому поводу Кой-Кой. — Только не спрашивай, я не разбираюсь, кого именно поймали. Его растворят в котле с мудростью, это самый надежный способ избавиться от темной силы навсегда.

Сквозь подворотни перевернутого города проглядывали другие площади и переулки, изогнутые под самыми немыслимыми углами, но обитателей Сварга это совершенно не пугало. Они ловко перескакивали с лестницы на лестницу, за меру песка могли трижды сменить небеса над головой, да еще в придачу волокли за собой самых диковинных домашних животных и телеги с грузом. На голову из перевернутых дворов ничего не падало…