— Шутишь!

— Кабы так. Генеральная прокуратура рекомендовала изменить меру пресечения.

— Так ведь только рекомендовала!

— Так ведь Генеральная прокуратура!

— Черт их задери!

— Только прежде — они нас.

— Что, так плохо?

— Еще хуже. Прокуратура предложила прислать сюда своего человека. С формулировкой — для оказания помощи следствию.

— Откуда они узнали? Откуда они могли узнать?!

— От верблюда могли узнать. Или, вернее, от ишака…

— Может, это его прежние дружки стукнули? Или… Или кто-нибудь из своих?

— Неужели из своих?!

— Кабы из своих!

— Ты что-то знаешь?

— Знаю! Знаю, что это не дружки. И не свои. И вообще никто! Потому что знаю, что прокуратура по просто стуку зад от стула не отрывает. Они лишние дела не любят. Их, чтобы на новое дело поднять, надо полгода раскачивать. А тут…

— Ты хочешь сказать, на них кто-то надавил?

— Хочу сказать, что надавил. Причем сильно надавил.

— Кто? Кто надавил?

— «Крыша» надавила!

— Чья «крыша»?

— Зуба «крыша»!

— Откуда у него?..

— А ты вспомни, где он раньше работал? Он же в ГБ работал!

— Точно!

— ГБ — «крыша» серьезная.

— Слушай, а может, он специально?..

— Что специально?

— У нас здесь появился специально! И под Борова лег специально! Все — специально!

— Да брось ты! Он же пенсионер.

— А если не пенсионер? Если действующий?

— Если действующий, то дело пахнет парашей.

— Да не все ли равно, действующий он или нет. Теперь это не имеет никакого значения. Важно то, что у него в голове. Что он знает! И может то, что знает, рассказать кому следует. Вот об этом надо думать!

— Что ты предлагаешь?

— Предлагаю решать кардинально!

— А «крыша»?

— «Крыша» за покойника в драку не полезет. Покойник никому не нужен. Он отработанный материал.

— Согласен.

— Я тоже. Пока он был на нарах, он был ручной. А теперь он как вырвавшийся из загона волк. Теперь он будет резать всех подряд. Зря его выпустили.

— Нас не спросили.

— Хорошо. Давайте решать по делу. Кто сделает работу?

— Это не проблема.

— Кто?

— Отдайте его мне. Моим ребятам.

— Может, лучше у генерала человека попросить?

— Не надо тревожить генерала по пустякам. Сами как-нибудь управимся.

— Мои точно управятся.

— Не надо забывать, что он профессионал.

— Мои парни тоже не лаптем щи хлебали.

— Согласен.

— Я тоже.

— Когда?

— Как можно быстрее. Пока он из города не ушел.

— Не уйдет. За ним мои люди присматривают…

* * *

Полковник Зубанов бродил по улицам и считал ворон. Ну то есть делал вид, что считает ворон, а на самом деле считал тянущиеся за ним «хвосты». Используемая им «воронья» тактика позволяла, не раскрывая себя, отслеживать пространство вокруг себя. А самое главное — сзади себя.

Полковник шел не торопясь, часто останавливался, засматривался в витрины и задние стекла легковых машин. Иногда, вдруг что-то вспомнив и даже хлопнув себя по лбу, резко поворачивался на 180 градусов, наблюдая, как в панике разбегаются в разные стороны его провожатые. Подворачивал к случайно пройденному табачному киоску, брал сигареты, закуривал и шел себе дальше.

Ну, любители! Ну, энтузиасты! Откуда только таких набрали? Одно достоинство, что их много.

Два вон там, возле киоска. Делают вид, что покупают спиртное. Уже в десятом киоске. И все никак выбрать не могут.

Еще трое справа. В машине. В синих «Жигулях», останавливающихся на каждом углу.

Близко слева работает пара. Под гуляющих прохожих работают. Которые, конечно, прохожие, но почему-то гуляют лишь в одну сторону. В сторону гуляющего полковника.

Еще трое. Наблюдают с противоположного, через дорогу, тротуара.

Двое читают газеты.

Трое заходят во все подряд магазины. Но долго там не задерживаются. И потому не отстают.

Несколько, минимум четверо, человек на джипе. Эти либо координируют работу остальных, либо составляют группу быстрого реагирования.

Это сколько их всего получается? Два, плюс три, плюс два, плюс три в «Жигулях», три любителя магазинов, два газет… и еще четыре-пять в джипе. Итого почти полноценный армейский взвод.

Профессионал использовал бы втрое меньше личного состава. Но закрутил бы карусель с постоянно меняющимися лицами. Которые появлялись бы по одному, а не скопом, как эти.

И обязательно использовал бы женщин. С кавалерами. С детскими колясками. С детьми, ведомыми за руку. Дети с женщинами вызывают меньше всего подозрений.

Интересно, что они будут делать при нестандартном развитии событий. Например, при столкновении с объектом лоб в лоб.

Полковник остановился, почесал в затылке, изобразив, что о чем-то подумал, и направился к одной из пар шпиков. Прямым ходом направился.

— Огонек есть? — спросил он, демонстрируя незажженную сигарету.

— А? — растерялись шпики. И зашарили вокруг глазами.

— Я говорю, огонек есть? У меня спички закончились.

— Есть. То есть нет…

— Так есть или нет?

— Ах, огонек… Огонек есть.

Пришедшие в себя филеры вытащили зажигалку. Полковник потянулся к ней сигаретой.

— Заберите себе. Нам не надо, — засуетились они.

Сунули в руку Зубанову зажигалку и быстро пошли в сторону.

«Минус два», — посчитал Зубанов.

И побежал вслед за уходящей парочкой, которой он желал вернуть зажигалку.

— Заберите. Мне не надо, — кричал он, размахивая зажигалкой.

И совершенно случайно налетел еще на одну пару «хвостов».

— Простите, — извинился он, внимательно глядя в лица задетым прохожим.

— Ничего, ничего, — затараторили те и попытались скрыться.

— Я вас не сильно ушиб?

— Нет, что вы. Нет!

— Но, может, все-таки?..

— Да нет же, нет! Не ушибли! Нет!!

Минус еще два. Если исходить из незыблемого для «наружки» правила — шпика, вступившего с объектом в контакт и тем засветившего свое лицо, из наблюдения выводить.