Последняя фраза сильно задевает Мансебо, и, когда Тарик уходит, он садится за кассой и подпирает рукой голову. Если он и любит кого-то, то это его дети. Именно ради них он каждый день сидит здесь. Именно ради них он каждое утро встает в пять часов. Именно ради них он решился уехать из Туниса, что по тем временам казалось просто немыслимым. Он хотел иметь больше детей, но судьба распорядилась по-другому.

Надия родилась легко, но потом жизнь подвергла их суровому испытанию. Дела шли не блестяще в первые годы, и у них не было времени подумать о других детях. Через несколько лет Фатима все же забеременела, и Мансебо по этому случаю устроил настоящий пир, но на следующий день после торжества у Фатимы случился выкидыш. Прошло еще несколько лет, прежде чем она снова смогла зачать. Торжества по этому поводу не было, но случился еще один выкидыш. Прошло еще несколько лет, Фатима снова забеременела, и на этот раз все прошло хорошо. Амир родился вечером в воскресенье, когда Мансебо закрывал магазин.

Мансебо ставит на полку бутылки вина.

– Доброе утро, мадемуазель Лопес.

– Доброе утро, месье Мансебо. Как дела?

– Спасибо, хорошо. Кто это пришел ко мне с мадемуазель Лопес?

Собачка мадемуазель Лопес энергично обнюхивает магазин, пока пожилая дама выбирает свой обычный ассортимент: петрушку, бутылку красного вина, горчицу и немного выпечки. Она ставит все это на кассу и принимается рыться в сумке в поисках бумажника. Мансебо пробивает чеки.

– Это ужасно, но я бы хотела еще вот такую славную книжку.

Поначалу Мансебо не понимает, что имеет в виду дама, и морщит лоб.

– Хорошо бы книжку с кроликом. Я – Кролик по китайскому гороскопу.

Мансебо наконец соображает, в чем дело, но не реагирует.

– Наверное, Лиллан что-то не поняла. Но Карина, вы же знаете мою внучку, говорила, что получила у месье записную книжку с китайским гороскопом. Месье раздавал эти книжки бесплатно, в подарок. Лиллан все же, видимо, перепутала. Наверное, это была другая бакалейная лавка. А я стою здесь и рассказываю вам о кроликах. Прошу прощения!

Она от души смеется.

– Мадемуазель непременно получит кролика.

Мансебо наклоняется и извлекает из стопки книжку с кроликом.

– О, спасибо. Какая милая вещица. Где вы их взяли?

– О, мадемуазель, это очень долгая история.

– Да, жизнь слишком коротка, чтобы выслушивать длинные истории. Но все равно, огромное спасибо.

Она дергает поводок, и собака первой стремглав вылетает из магазина.

Мансебо потеет. Потеет он вовсе не от духоты. После грозы в городе стало намного прохладнее. Мансебо потеет, потому что думает о прочитанной книге, точнее говоря, о той ее главе, где речь идет о журналисте, получившем фальшивые деньги. Мансебо сидит в банке и ждет своей очереди, чтобы сдать недельную выручку. Тарик отправился в «Ле-Солейль» один.

Мансебо вычел некоторую сумму из недельной выручки и заменил ее деньгами, полученными от мадам Кэт, так, чтобы доход равнялся расходу. Возможно, это была чрезмерная осторожность. Никто не станет докапываться до разницы в какую-то тысячу евро. Каждый раз, когда раздается звонок и объявляют номер очереди, у Мансебо падает сердце.

Для того чтобы скрыть нервозность, Мансебо держит руки на коленях, но он все равно выделяется среди всех остальных клиентов, сидя на стуле с неестественно выпрямленной спиной и руками, сложенными на коленях.

Подходит его очередь. Мадам Градо вызывает его за коричневую перегородку. У мадам Градо меняют деньги и совершают переводы и трансакции почти все владельцы магазинов в округе. Мадам Градо работает в банке, за коричневой перегородкой уже добрых пятнадцать лет и отлично знает все дела Мансебо. Это строгая женщина, улыбается она редко, и все попытки Мансебо шутить с ней разбиваются об эту строгость. Поначалу он все же пытался болтать с ней, чтобы поднять настроение банкирши, но потом понял, что лучшая тактика – это говорить только то, что относится к делу. Но сегодня он просто вынужден говорить больше, чем обычно. Мадам Градо быстро пожимает Мансебо руку и жестом приглашает сесть напротив себя. Мансебо достает толстую пачку денег.

– Да, все как всегда. Кассовая выручка за неделю.

Из-под такии течет пот, Мансебо испытывает приступ тошноты. Что будет, если купюры фальшивые? Отправят ли его в тюрьму? Нет, как он мог узнать, что они фальшивые? Мансебо приступает к выполнению заранее обдуманного плана.

– Я был бы очень благодарен мадам, если бы она проверила деньги, я боюсь, нет ли среди них фальшивых купюр, особенно купюр по пятьдесят евро. Утром я слышал, как некоторые торговцы говорили, что получали фальшивые купюры по пятьдесят евро.

Да, это лучше – разыграть из себя честного и встревоженного человека, который беспокоится, не сдает ли он в банк фальшивые деньги. Мадам Градо внимательно смотрит на Мансебо поверх очков. Ей не нравится, что он отвлекает ее от пересчета купюр.

– Это случается редко, но для того, чтобы такого не было, надо проверять все крупные купюры, которыми расплачиваются покупатели. В конечном счете это вы проигрываете, когда принимаете фальшивые деньги.

Она включает свою волшебную лампу. Первая купюра из тех, что он получил от мадам Кэт. Все по плану. Звонит телефон, и мадам Градо, не извинившись – так как считает, что она просто выполняет свою работу, – поднимает трубку. Никто и не утверждает, что звонящие в банк люди менее важны для банка, чем сидящие перед кассиром клиенты. Такова философия мадам Градо. Окончив разговор, она кладет трубку, берет в руки пачку денег и выбирает из нее все купюры по пятьдесят евро. Мансебо страдает, видя, что предположительно фальшивые купюры оказались в самом низу пачки. На конечный результат это не повлияет, но ждать придется дольше.

Мадам Градо невозмутимо отправляет купюру за купюрой в детектор лжи. Мансебо внимательно следит за ее действиями, и, когда мадам Градо кладет под лампочку первую из купюр мадам Кэт, он не выдерживает. Он уже точно знает, что деньги фальшивые, и стремится заранее оправдаться.

– Да, я уже говорил, что знаю, кто распространяет фальшивые деньги. Это американцы. Они скупают самые лучшие товары и всегда расплачиваются купюрами по пятьдесят евро.

Мансебо приплетает к этому делу американцев по той простой причине, что между ним и ими пролегает Атлантика, июль – месяц отпусков в Америке, и весь Париж кишит американцами. Хотя на самом деле Мансебо они очень нравятся. Мадам Градо снова смотрит на Мансебо поверх очков и вставляет первую купюру мадам Кэт в щель прибора. Все имеет свою цену, думает Мансебо и отворачивается к окну. Победа или поражение. Первая купюра блистательно проходит тест на подлинность. Вторая тоже. Потом третья, четвертая и все остальные. Тяжелый камень падает с плеч Мансебо.

Мансебо считает удачным свое решение не ходить в «Ле-Солейль», а пойти вместо этого в банк, потому что у него не было ни малейшего желания без необходимости лишний раз встречаться сегодня с Тариком. Замечание о том, что ему следовало бы пренебрегать своими детьми, до сих пор мучает Мансебо, как пронзившая сердце колючка. Кроме того, он смертельно устал от нудной болтовни Франсуа о бездетности Тарика. Ну а в-третьих, это хорошо, потому что ему, Мансебо, давно пора ломать свои стереотипы. Конечно, раньше, бывало, Мансебо совмещал посещения банка с походами в «Ле-Солейль», так что само событие ему не чуждо, просто сегодня это было не повседневное действо. Во второй половине дня Мансебо садится на скамеечку у входа в магазин. Запах еды окутывает его, словно ароматный дым. Этот запах проникает в щель под дверью и обволакивает магазин. Мансебо не может понять, что именно готовит Фатима, но запах сладостный и соблазнительный.