Мне стало тошно от всей этой ситуации, от тех новостей, что я узнала, от поведения моей двоюродной сестры, которая стелилась перед дейгассом.

– На оба вопроса – «нет!» – ответила я и встала. – Простите, но нам пора.

Высокородный поднялся следом за мной. Все всполошились:

– Что же вы… даже ничего не поели, – всплеснула руками женщина.

– Мы недавно из-за стола. Спасибо за все. Вы не против, если я возьму фотографии мамы?

– Да. Бери. Что же так быстро? Ты даже ничего о себе не рассказала.

– Да нечего рассказывать, пока учусь.

– Людочка, спасибо! Такие дорогие подарки, – подал голос ее муж и перевел взгляд на высокородного, кивая ему. Я восхитилась, как он умудрился никого не обидеть: словами благодарил меня, а жестами дейгасса.

– Это такие стипендии большие? – ехидно спросила меня Анжела.

– Нет, хорошие чаевые. Я подрабатывала в ресторане.

– Может, ты и нашу туда устроишь? – оживилась тетя. – Она заканчивает в этом году.

– Людочка, а что насчет квартиры? – напомнил хозяин дома.

Я почувствовала, что мне не хватает воздуха и меня сейчас стошнит, и была благодарна высокородному, который взял ситуацию в свои руки:

– Думаю, все эти вопросы можно решить в другой раз, – отрезал он, и все смолкли, замороженные властностью тона. Его аура как будто заполнила всю квартиру, давя на меня и вытесняя остальных. Они это почувствовали. В глазах людей я увидела страх. В этот момент они осознали, что дейгасс хоть и похож на нас, но не человек. – Меня ждут дела.

Провожать нас пошли всем семейством на улицу. Стоило мне выйти из подъезда, как я тут же расстегнула клатч и, порывшись в нем, извлекла темные очки. Мне было плевать, что на улице смеркается, смотреть в глаза этим людям я больше не могла. Сама не знаю, зачем взяла их, когда перекладывала вещи из сумки, а пригодились.

– Людочка, а зачем очки? – удивилась тетя.

– Светобоязнь, – нагло соврала я.

– А-а-а… Значит, все же больная, – с удовлетворением заключила она.

– Вы приезжайте к нам! – пригласила Анжела, а я отметила ее «вы», а не «ты».

– Днай Астарт аль Саргатанс очень занятой. Я больше не осмелюсь отрывать его от дел, и так воспользовалась сегодня его добротой и положением, – развеяла ее надежды, разочаровав ответом.

– Тетя, а ты еще приедешь? – дернул меня за рукав мальчик, привлекая внимание.

Я присела перед ним и посмотрела в чистое лицо ребенка. Стальной обруч, сжимавший сердце, немного отпустил. Я подняла очки и сказала:

– Слушайся родителей и не обижай девочек, и тогда я подарю тебе на день рождения все, что ты захочешь.

– А мне? – тут же спросила средняя девочка, которая промолчала весь вечер, изучая планшет.

– Тебе тоже, – пообещала с улыбкой ей, вставая и вновь надевая очки.

Я держала на лице улыбку, благодаря всех за встречу, выражая радость от знакомства, и испытывала облегчение, что они не видят моих глаз.

– Людочка, звони! – сказал муж тети. – Ведь можно и по телефону все вопросы решить.

– А какой у тебя номер? – спросила меня тетя.

Я замялась с ответом, так как мой телефон отобрали и я понятия не имела, вернут ли, или надо будет покупать потом новый. Симка же была левая и мне ее не восстановить.

– Время! – бросил мой спутник, и это оборвало все вопросы.

Мы сели в ожидающий флайт. Причем мне дверь открыл высокородный, а ему Маркангасс, который потом обошел флайт и сел на свое место впереди.

Мы взлетели. Родственники махали руками, а я, смотря на их удаляющиеся фигуры, ощущала в душе пустоту.

– Вы быстро. Девочка, я о тебе много нового сейчас узнал, – шутливо произнес Маркангасс.

– Что?

– Оказывается, ты так поспешила с отъездом, потому что побоялась, что Анжела уведет у тебя твоего кавалера. Это твоя тетя мужу сказала.

– Не трогай ее! – сказал высокородный на своем языке и что-то нажал, поднимая перегородку.

Я же сжалась и отвернулась к окну, не находя слов.

После знакомства с родственниками осталось неприятное чувство, как будто я испачкалась в чем-то липком, да еще в душу плюнули.

Вообще-то они обычные люди. Насколько я помнила, это у тети второй брак, а две девочки – от первого. Муж же ее вроде ко всем детям относится ровно, принял их. У них своя семья. Жили не тужили, а тут я им на голову свалилась. Типа родня. Какая родня? С родней надо общаться, ходить на праздники и дни рождения. Поддерживать в бедах и радостях.

А чего я хотела от встречи или ждала? Какое им до меня дело? Они меня столько лет не знали, и еще б не знать. Видят, что не бедствую, и нормальное желание – попросить помочь дочери устроиться в жизни получше. Не стоит обижаться на то, что они решили поправить свое положение за мой счет. Я же прилетела вся такая, с дейгассом, вот они и напридумывали себе всякого. Просто хваткие и быстро сориентировались.

Еще из этой встречи я вынесла, что близко не смогу с ними общаться. Надо будет узнать, когда дни рождения у младших детей, и буду высылать им подарки. Делать подарки Анжеле я не планировала. Такая предприимчивая девушка и без меня найдет того, кто будет ей их дарить.

Прижавшись лбом к окну, я невидящим взглядом смотрела на проносящийся под нами город. Так тяжело и мерзко мне еще никогда не было.

– У тебя еще бабушка есть, – нарушил молчание высокородный.

– Нет. Я не готова встречаться с остальными родственниками, – отрывисто ответила ему.

Представив, что бабушка окажется не доброй бабушкой, которую я представляла в детстве, а кем-то наподобие моей тети, я поняла, что хватит. Не хочу проверять, что она за человек. Да и какой может быть женщина, что выгнала свою дочь, когда той было плохо, и потом так и не поинтересовалась, как она живет? Это безразличие меня убивало.

Я жалела свою мать и сочувствовала ей. Может, я ее оправдывала и идеализировала, но она тоже осталась в свое время одна, без поддержки родных. Только о моем существовании они не знали, а ее осознанно вычеркнули из своей жизни, отказавшись.

Наверное, ей даже было тяжелее, чем мне. Ведь намного легче не иметь семьи, чем иметь и потерять, когда твои самые близкие люди отворачиваются от тебя.

В этот момент меня пронзило такое острое чувство одиночества, что закололо сердце. Я осознала, что в этом мире одна и мое желание найти родственников – это иллюзорная надежда обрести близких людей. Пора признать, что никому из них я не нужна и безразлична. Всем плевать, есть я на свете или умерла. Никто из них даже не расстроится, случись со мной что.

Я настолько глубоко задумалась, что забыла о том, что не одна. Для меня стало полнейшей неожиданностью, когда мой спутник неожиданно что-то рыкнул и рывком придвинул меня вплотную к себе, пересадив. Обхватив мою голову ладонью, он уткнул мое лицо в свою грудь.