Есть мнение, что эта эпидемия, воспринятая как «гнев Божий за грехи наши», спровоцировала начало крестовых войн. Затем имеются эпидемии на линии № 5: моровая болезнь в Афинах времен Перикла (около 429 до н. э.): «Разразилась губительная моровая болезнь и поглотила молодежь в цвете лет и сил»; от нее же умер и сам Перикл, и мор в Риме 365 года до н. э. (тоже линия № 5 «римской» волны): «На Рим обрушилась повальная болезнь, которая погубила бесчисленное множество простого народа и почти всех должностных лиц».[26]А следующие по времени моровые напасти относятся уже к линии № 6. Нам нет нужды что-либо подгонять или «подчищать»; сами историки совсем не дают нам материала для линий № 1, 2, 4 и 9, лишь немного для линий № 5 и 7 и очень много для линий № 6 и 8.

О «римской» волне напомним, что она на треть сдвинута относительно стандартной «греческой»; а потому можно сказать, что к линии № 6 («век Чумы») принадлежат в какой-то своей части века I, II и III, но этот последний, в силу своей растянутости на три линии, только с 250 до 290 год. Какова же эпидемиологическая статистика Рима этого периода в описании историков? Можно ли говорить о пандемии? Судите сами.

В правление Нерона (54–68) чума унесла в одну осень 30 тысяч человек; в царствование Веспасиана (69–79) «была также чума невиданной силы»; при Тите (79–81) случилась «почти беспримерная по силе моровая язва»; при Траяне (98-117) «жестокая чума распространилась на множество римских провинций»; императорство Марка Аврелия (161–180) сопровождалось сплошными эпидемиями, при Коммоде (180–192) «чумная болезнь охватила Италию».

Моровая язва с 250 по 265 год свирепствовала без перерыва во всех римских провинциях, во всех городах и почти во всех семьях. В течение некоторого времени в Риме умирало ежедневно по 5 тысяч человек, и многие города совершенно опустели. В Александрии (а это уже Африка), как указывает Э. Гиббон, вымерла половина населения. Но все эти цифры не в состоянии передать апокалипсического состояния духа общества. Евсевий Памфил в «Церковной истории» приводит слова епископа Александрии Дионисия, очевидца трагедии:

«Вдруг появилась эта язва – событие ужаснейшее всякого ужаса и бедственнейшее всякого бедствия; люди находились в отчаянии, близком к безумию: полумертвые выбрасывались на улицу, мертвые оставались без погребения, прогонялись начинающие хворать, любящие убегали от самых любезных».

Теперь мы увидим «век Чумы» на нашей «византийской» волне. Здесь к линии № 6 относятся VI и VIII века.

Прежде всего нельзя не упомянуть «Юстинианову чуму», получившую название по времени правления императора Византийской (Ромейской) империи Юстиниана I (527–565). Она гуляла по империи 52 года и унесла то ли треть, то ли половину жителей. Эпидемии чумы одна за другой (общим числом пятнадцать) сотрясали континенты. Прокопий Кесарийский, очевидец пандемии, пишет, что чумой болел сам Юстиниан. Другой византийский историк, Евагрий, был свидетелем четырех последовательных эпидемий чумы в Антиохии, перенес эту болезнь в детстве, затем потерял от нее нескольких детей и внука. Вот текст из его «Истории церкви»: «Я должен также рассказать о чуме, которая появилась в этот период и распространилась на весь мир… не оставив, как я полагаю, непосещенным ни одного места, где живут люди. Некоторые города были столь сильно поражены, что совершенно обезлюдели».

А вот описание еще одним византийским историком, Агафием, «будней» чумного города в 557 году:

«Итак, умирали многие внезапно, как будто пораженные апоплексией. Те же, кто был наиболее вынослив, не переживали пятого дня… Горячки с нарывами были продолжительные, а не однодневные. Они нисколько не ослаблялись и прекращались только со смертью… У некоторых не было ни лихорадочного жара, ни другого заболевания, но занятые обычным делом, и дома, и на площадях, принуждаемые необходимостью, они падали и быстро становились бездыханными, и поражался всякий возраст без различия, а в особенности люди цветущего возраста и молодые».

В придачу к чуме около 576 года разразилась ужасная эпидемия оспы, от которой пострадала вся континентальная Европа. По современным оценкам, население Европы, достигавшее в 200 году 36 миллионов человек, к 600 году уменьшилось до 26 миллионов. Христиане, вероятно, страдали от эпидемий больше, чем иудеи и мусульмане, поскольку гигиена не входила в обрядовую сторону их религии: по словам Иеронима, человек, прошедший через Христову купель, не нуждается в других омовениях. Теперь от VI века сразу перейдем к VIII (о VII веке скажем чуть ниже). Константинопольский патриарх Никифор оставил нам ярчайшее описание огромной эпидемии, которая началась в Константинополе в 746 году и продолжалась в течение года:

«Тогда напала на столицу и на лежащие кругом селения и на те местности губительная болезнь, так что истребила весь населявший их человеческий род, и люди совершенно исчезли. Спаслись же по божьей воле некоторые, которые далеко бежали из этих районов… И спасавшиеся были не в состоянии тела умиравших предавать погребению… И так как город стал почти лишенным жителей, Константин (V) перевел и поселил в нем большое число народа из областей и с островов, находящихся под властью ромеев».

Параллель между античным, византийским и средневековым периодами истории находят сами историки. А. М. Петров прямо пишет: «Если продолжать цитировать подобные сообщения византийских исторических хроник (а их вполне достаточно), то мы лишь повторим рассказ о трагедиях античного общества, разве что в еще более драматическом варианте. Ведь только с 1348 по 1431 г. в Константинополе девять раз свирепствовали сильнейшие эпидемии чумы. А кроме того, существовали и обычные, но очень тяжелые недуги, которые врачи тоже пытались облегчить (и порой с большим успехом) с помощью восточных пряностей и благовоний».

Так, продолжая двигаться по линии № 6 синусоиды времен, мы попадаем наконец в Средневековье. Поскольку А. М. Петров в своей великолепной книге «Запад – Восток. Из истории идей и вещей» дал очень точное и сжатое описание болезней XIV века, дадим ему слово и дальше:

«Хорошо известна пандемия чумы 1347–1350 гг., получившая название «черной смерти». Она проникла из Восточной Азии через Каспийское и Черное моря в Левант и оттуда распространилась по всему Средиземноморью. «Где бы ни приставали корабельщики, – рассказывает летописец, – повсюду все, кто ни приходил с ними в сношения, умирали, как будто их дыхание заключало в себе смертоносный яд». Из прибрежных областей Италии, Испании и Франции она пошла в глубь материка. В 1348 г. чума появилась и в Англии. Стали вымирать целые города и селения. Современники утверждали (хотя это и было некоторым преувеличением), что из десяти человек «черную смерть» пережил всего один. Ужас, обуявший людей, был беспредельным; казалось, все говорило о наступлении конца света, и никто не был уверен в завтрашнем дне. «Чтобы написанное не исчезло вместе с писавшим, – читаем у одного монаха-летописца, – и не погиб труд вместе с трудившимся, я оставляю пергамент для продолжения его на случай, если бы кто из племени Адама избежал этого мора и стал продолжать труд, который я начал»… Полагают, что «черная смерть» унесла во всех странах Европы не менее трети населения, во Франции и Англии, быть может, даже половину.