Андрей и Даша ждали чего угодно, но не того, что Фонвизин защитит их. Когда он приехал, они увидели его с новой стороны.

Уставший. Напряжённый. Он уже тогда не походил на себя прежнего.

Стычка с Алфёровым, расставила всё по своим местам. Эта сила, что полыхнула в глазах парня. Такое Андрей чувствовал только, когда видел раздражённого Константина Владимировича. На миг ему показалось, что он убьёт зарвавшегося наследника Алфёровых. Но этого не случилось, а жаль.

И вот сейчас, он снова другой.

Прямой и острый, как меч. Говорит со всеми на одном языке, на остроты отвечает остротами, на просторечие, просторечием. Андрей помотал головой, прогоняя мысли, а затем пошёл в сторону мастерской. Тренировка на сегодня закончена, надо присмотреть за Фёдором, чтобы он не оскорбил ещё кого-то из близких.

***

Я шёл следом за Игорем. Меня сопровождал Генри, вот такой дружной компанией мы и гуляли. За то время, что меня не было, немногое изменилось. Но изменения я подмечал, спрашивая о них Генри. Управляющий отчитывался, быстро и по делу. Будто так оно и надо. Самое интересное, что это не вызывало отторжения ни у меня, ни у него. Меня это удивляло, не замечал раньше за собой особого интереса к жизни окружающих, да вообще ни к чьей жизни, кроме своей конечно.

Так получается, когда ты сосредоточен на проблемах, а не на жизненном пути. Сейчас есть понимание, что проблемы будут всегда, их будет много, а жизнь одна.

Зайдя в мастерскую, дал глазам привыкнуть к темноте. Можно было разглядеть станки и заготовки. Слышно, как капает вода. Пахнет гарью и бензином, и чем-то ещё. Не могу разобрать. У дальней стены висит какой-то силуэт, укрытый тканью.

Игорь включает свет, я инстинктивно зажмуриваюсь. Слышу шум ткани, и бас кузнеца.

— Вот, это делал на досуге. Вдохновился понимаете ли Мефистофелем. Но решил сделать его проще.

Открываю глаза, смаргивая выступившие слёзы, настолько ярким был свет, после темноты. У кузнеца тут висит много ламп, мастерская освещена слишком хорошо.

Игорь улыбается, держит в руках полотно, которое сдёрнул с висящего на стене доспеха. Осматриваю доспех, внутренне холодея. Те самые латы, с рисунка Лиз. Смотрят на меня пустыми, тёмными провалами зазоров для глаз.

Что это выходит? Я сам себе передал послание?

Получается, что так. Как сказал бы один мой знакомый.

Доспех имел матовый серый цвет и приличную толщину брони. Именно этого мне и не хватало. Ну вот не нравился мне архаичный подход к латам, будто в средневековье живём. Пора внедрить парочку технологических изысков, и, кажется, я знал, кто мне в этом поможет.

— Решил биться с тварями врукопашную?

У порога стоял Андрей, привалившись к косяку.

— Да, буду пробовать новое направление, — иронично ответил будущему сводному брату.

— Ты в отчаянии, верно? — он прошел дальше, проводя пальцем по станкам, аккуратно, как зверь.

Воина видно издалека, это воин.

Генри и Игорь тактично вышли, оставляя нас наедине. Таким образом гонг пробил, схватка началась. Если он думает, что я не умею кусаться, зря. А вот про Андрея я кое-что знаю. Он не такой сильный, как может показаться со стороны. Человек, что позволяет себя унижать, сломлен там — внутри.

Я увидел это в ресторане, когда Алфёров решил докопаться.

— Именно, — подтвердил я слова Андрея. — В нём самом, с рождения, кажется.

— Вот тут ты не прав. Ты мало знаешь об отчаянии. — Парня злило, что я спокоен и лаконичен.

— Расскажи мне, Андрей, поделись, — привычно залез я на стол, беззаботно болтая ногами. — Ты же явно знаешь больше меня, иначе бы даже не пытался строить из себя умника.

— Мы просто вытянули счастливый билет. Наша семья. Почему ты не хочешь признавать это? — ярился Андрей, клокоча внутренне, но пока держа себя в руках.

— Мне уже всё равно, если честно, — вздохнул я, потирая виски. — Ты так и останешься на одном уровне, если не отпустишь злобу.

— Не тебе говорить про мой уровень… мертвец! — он бросил последнее слово будто плевок.

— Я могу быть мертвецом, но это не отменяет моего происхождения. — Меня это начало злить, мой смешок прокатился по мастерской, я пытался разжечь ярость Андрея.

— Зато его может отменить испытание, — злорадно бросил парень.

— Возможно, но ведь тогда я умру? — забавно, но я уже не собирался умирать, теперь даже сказанная вслух фраза корежила меня. — Повторю, мне всё равно.

— Вот тут ты ошибаешься, ты не умрёшь, — в глазах Андрея торжество, неприкрытое и наглое. — Тебе предстоит жить с мыслью, что ты сам во всём виноват.

— Интересно, спасибо за мнение. Мы закончили?

— Почти, — кивнул сам себе парень. — Всё кончится в эти выходные, наконец-то кончится.

— Что ты имеешь в виду? — попытался я не выдать своего интереса.

— Скоро поймёшь.

Довольный собой парень удалился, оставляя меня в раздумьях.

Интересно, что он задумал? Стоит ли мне беспокоиться? Генри и Игорь зашли обратно, в их глазах светилось облегчение. Генри кивнул кому-то в коридоре. Думали, два молодых бычка пободаются, будут меряться рогами. Жаль, что ставили, судя по всему, не на меня.

— Что происходит Генри? Почему Радищев такой довольный? — спросил я верного семье управляющего.

— Наверное испытание скоро, вот и ершится молодой господин, — прямолинейно проговорил Игорь, шмыгая носом.

— Возможно, — неодобрительно покосился на него Генри.

— Я думал, он уже давно прошёл испытание. — По правде говоря, я удивился.

— Тогда зачем это вашему отцу? — пожал плечами управляющий.

Я задумался, собирая всё мне известное.

Отец заводит новую женщину, хочет принять её в род. Единственный сын уходит в свободное плаванье, отцу нет до этого дела… или времени? У невесты два ребёнка. Один из них не прошедший испытание парень примерно одного со мной возраста.

Думай, Федя, думай.

Пазл складывался со скрипом, парочка — кузнец и управленец — замерла, наблюдая за мной. Я потихоньку собрал картину в одно целое. И это целое меня поразило.

— Когда, Генри? — задал я короткий вопрос.

— В эти выходные. — Генри был расстроен, нехорошо поглядывал на Игоря, давшего мне наводку.

— Пакуй набор лат. Отправишь вот по этому адресу, — скинул я на сеферон точку назначения. — Скажешь мэтру Колину, что я скоро приеду.

— Нижний город? — брови Генри удивлённо поднялись.

— Что, слишком грязно для благородного аристократа? — насмешливо посмотрел я на управляющего, и тот смутился.