— Что ты видишь? — крикнула Мила.

— Эта глыба вдоль метров десять, а поперёк где-то четыре. Над водой как небольшой грузовик торчит.

— А берег? Берег видишь?

Дима сделал гримасу: говорить правду Наузовой не хотелось. Прокашлявшись, он сказал:

— Видно.

Сгорая от нетерпения, Мила пританцовывала на месте:

— Ну и? Как добраться до берега? Мост есть или что там?

— Вплавь метров сто будет.

— Что?! Да мы околеем!

Мила продолжала возмущённо кричать, а Дима, не вникая в смысл воплей, прикидывал, что им делать: «Прокул легко нас достанет. Его зверюги способны на всё: в лесу выследят, в воде выловят. Теперь он с нами церемониться не будет. И плот не сделать, инструментов нет, да и времени не хватит. Оставаться здесь, равносильно бездействию. Не попытаться спастись, нельзя. Надо двигать отсюда. Но куда?!». Крики Милы отбирали способность мыслить, но он замёрз обдуваемый недружелюбным ветром, поэтому спустился в капсулу и закрыл дверь. В его присутствии Мила сразу угомонилась. В её глазах появилось беспокойство.

— Всё так плохо? — тихо спросила она.

— Я вижу только один способ, и он мне не нравится, — медленно протянул Дима.

— Какой?

— Напасть на Прокула, как только он тут появится.

— А если сначала его монстры выскочат? Он однозначно понимает, что мы можем устроить засаду. Возьмёт и ещё что-то поужаснее для себя наколдует.

— Я же говорю, мне самому не нравится такой подход. Но любая попытка выбраться отсюда обречена на неудачу. Сгинем по пути.

Мила удостоила Диму тёплым взглядом. Дианитовые глаза Наузовой блестели.

— Мы же не раз уже были в такой ситуации. И нас это ни разу не остановило.

Довод звучал воодушевляюще. Благоверный трепет охватил юного волхва. Смятение ушло. Он был готов отыскать пресловутый рычаг и перевернуть Землю, если это понадобиться Наузовой.

— Уходим! — провозгласил Дима, взял Милу за руку, крепко сжал ладонь.

Сказать легче, чем сделать. Они взобрались на глыбу, где ветер чуть поубавил молодецкой уверенности. Занимался бледный рассвет, озаряя живописные места. Обняв Милу, Дима внимательно изучал простор. Наузова его не торопила, стоически ждала.

— Я был на реке с наставником не раз. До Великого Устюга от Тотьмы кажется двести с лишним километров. Природа разнится, но готов поклясться, что эти берега очень похоже, на те, что я видел. И течение такое же быстрое. Если мы добрались туда, куда хотели, то это река называется Су́хона. В полноводье по ней большие суда ходят.

— Тогда то, что я вижу — это карликовый лайнер!

— Где?!

В раскатистом характерном шуме и очертаниях современного судна Дима признал моторную яхту. Она сбавила ход. К металлическим прутьям носового релинга прильнула группа людей: трое взрослых и два ребёнка лет десяти. Яхта подошла совсем близко, остановилась у валуна. Ошарашенно Мила и Дима уставились на нежданных визитёров. За штурвалом в брезентовой штормовке стоял пожилой моряк: взор суровый, но добрый, борода «старый голландец», в зубах курительная трубка. А на носу яхты поджарый мужчина в меховой шапке и бежевом пуховике с хорошо поставленным голосом заправского гида вещал в рупор для четвёрки в пёстрых спортивных костюмах как у сноубордистов.

— Перед вами знаменитый Лось-камень. Тот самый, на котором по легенде однажды отобедал сам Царь Пётр I. Поэтому есть и второе имя — «Государев стол». Кстати, он вдвое больше того камня, на котором установлен в Санкт-Петербурге Медный всадник. Этот одиночный валун из морены. Вероятно, его сюда выкатило ледником в незапамятные времена. Чтобы он не мешал судоходству, его пытались разрушить, но попытки не увенчались успехом. Сегодня же он является природным памятником и обладает десятиметровой защитной зоной.

Мила отстранённо прошептала:

— Двойняшки: мальчик и девочка. Вроде как семья на экскурсии. Нас почему-то не видят. Смотрят как будто сквозь…, — её голос дрогнул, — да мы для них, что призраки!

Последнее замечание вывело Диму из ступора:

— На яхту!

Подростки с разбега запрыгнули на корму. Яхту резко качнуло. Бородач за штурвалом громко выругался, а гид поспешил успокоить взволнованных пассажиров, одновременно загалдевших на смеси русского и английского.

— Ветер усиливается, возвращаемся в каюту. Следующая остановка Тотьма — старейший город в Вологодской области. Вы увидите великолепные храмы-парусники. Таких больше нигде нет, это локальный бренд, визитная карточка. Тотемское барокко уникально в своём роде. Архитектура не имеет аналогов. Это собственная школа местных умельцев. Картуши — исключительно здешнее изобретение, они украшают фасады храмов. Эти потрясающие красотой разнообразные орнаменты-виньетки выполнены по технологии изготовления кирпича и вложены в кладку, потому не осыпаются и весьма долговечны. Вы увидите много необычного и даже потрогаете.

Как только пассажиры скрылись в каюте, с гида моментально слетела маска любезности, проявились черты матёрого афериста:

— Вован, ты чё попутал? Яхту чуть не угробил! Мечтаешь, чтобы камень в нашу честь переименовали? Хочешь, чтобы богатеи слиняли к конкурентам-гондольерам?

Вован задумчиво прогрёб бороду пятернёй:

— Наваждение какое-то. Не ветер труханул.

— Опять тебе что-то померещилось! А что это было, если не порыв ветра?

— Я бы сказал, что к нам безбилетник сиганул, но ты же ржать начнёшь.

Гид захохотал гиеной, а Вован трижды сплюнул и, вращая глазами затараторил:

— Чесслово бесовщина якась. А эти, ты не переживай, не найдут они никого. Таких малахольных больше нет, кто за два дня до закрытия навигации попрётся в тур. Денёк, другой и река льдом покроется. А им, видишь ли, чрезвычайно в Тотьму понадобилось. Рыщут иностранцы шось, — он расстегнул штормовку, достал из-под толстого свитера амулет и поцеловал его, — попомни мои слова, Юрец, не на старину здешнюю они любоваться приехали. Ещё детьми прикрываются, а те как не родные, будто напрокат взяты. Ладно отец, но мать ни разу ни одного не приголубила.

Юрец засунул рупор подмышку и потёр руки:

— Плевать я хотел на их интересы и отношения. Если что интересненькое усмотрим, так прижмём и делиться заставим. Яхту давно чинить надо. Ремонт тютелька в тютельку покроет заработок с этих туристов, поэтому я готов за задних лапках ходить, лишь бы они были довольны и выложили свои денежки. И на чаевые расщедрились, не зажали. Так что смотри у меня, чтобы больше без казусов было, а то найду себе другого напарника!

Шмыгнув носом, Вован, нисколько не испугавшись угрозы, ответил:

— Будет сделано. Только не затягивай лазанье по храмам и музеям. В Устюге чтобы завтра к утру быть, надо отчалить не позже восьми вечера.

— Не учи учёного! — снова загоготал Юрец и пошёл к пассажирам.

Дима с Милой юркнули следом. Дроздов еле успел придержать тугую дверь, чтобы Мила успела зайти. В этом случайном