А. В. – Это нам с тобой как раз предстоит выяснить. Ты мне поможешь?

К. М. – Я попробую. Только меня не так обычно просили.

А. В. – А как тебя просили обычно?

К. М. – Меня обычно просили помочь себе. Всегда говорили: «Ты должна в первую очередь сама помочь себе». Если бы я могла, я бы это давно сделала.

А. В. – Действительно. Не очень умно со стороны тех, кто так говорил, а?

К. М. – Не знаю. Но думаю, да.

А. В. – Ксюша, ты понимаешь, в каком учреждении сейчас находишься?

К. М. – Понимаю. Мне мама сказала, и папа тоже.

А. В. – Ксюша, кажется, твои родители умерли?

К. М. – Настоящие умерли. У меня теперь другие мама и папа.

А. В. – А-а, вот в чем дело. Очень мило, что ты их тоже называешь «мама» и «папа». И что тебе сказали?

К. М. – Вы вместе работаете. И вам можно верить.

А. В. – Правильно сказали. Вообще у нас умеют хранить любые секреты. Это собственно наша профессия. Поэтому здесь ты можешь говорить свободно обо всем.

К. М. – Маме и папе не нравилось, когда я об этом говорю.

А. В. – Ты имеешь в виду, когда говоришь о необычных вещах, которые с тобой происходят?

К. М. (длинная пауза, оценка) – Да, о необычных вещах.

А. В. – Это естественно. Они тебя слишком сильно любят и боятся за тебя. Ты понимаешь разницу между «боятся за тебя» и «боятся тебя»?

К. М. – Я понимаю. Мне их очень жалко.

А. В. – Ты хорошая девочка. Добрая. Но меня жалеть не надо. Я не мама и не папа. Я сейчас вроде живого дневника, куда записывают тайные мысли. Дневник всегда можно отложить в сторону и даже про него забыть. Ты когда-нибудь вела такой дневник?

К. М. – Нет.

А. В. – Давай попробуем. Я стану писать вместо тебя. Согласна?

К. М. – Наверное. (смущается)

А. В. – Ксюша, посмотри, пожалуйста, по сторонам.

К. М. (оглядывается) – Так?

А. В. – Так. Ты видишь кого-нибудь здесь, кроме нас с тобой?

К. М. – Никого нет.

А. В. – Правильно. Только ты и твой живой дневник. Все, что ты скажешь, останется между нами. Никто больше не прочтет и не узнает. Это будет наш с тобой секрет. Ну, как? По рукам?

К. М. – И больше никто не узнает?

А. В. – Конечно, никто. Иначе, какой же это будет секрет?

К. М. – А вы не станете…?

А. В. – Не стану, что? Смеяться? Пугаться? Кричать? Ничего подобного я делать не собираюсь. Даже больше. Я поверю каждому твоему слову. Договорились?

К. М. (думает) – Договорились. Вы мой дневник.

А. В. – Вот и чудесно. Начнем.

К. М. – А с чего мы начнем?

А. В. – Давай начну я. Ты же не умеешь вести меня, то есть, дневник. Хорошо?

К. М. – Хорошо.

А. В. – Итак. Со мной часто происходят странные вещи – я правильно пишу?

К. М. – Нет. Со мной иногда происходили странные вещи. И могут произойти еще. Если я не буду внимательно следить.

А. В. – Если я не буду внимательно следить. Записал. Следить за чем, Ксюша? Или за кем?

К. М. – Надо, чтобы не было гладких поверхностей.

А. В. – Ты имеешь в виду, зеркальных?

К. М. – Их особенно. Простых гладких тоже. В которых все отражается. Знаете, такие бывают. Они должны быть ровные и непрозрачные насквозь.

А. В. – Я понял. Я дневник, и я пишу за тебя – я боюсь гладких поверхностей. И почему я их боюсь?

К. М. – Потому что, из-за них выходит наружу создание.

А. В. – Чье создание, Ксюша?

К. М. – Мое создание.

А. В. – Мое создание. Так. И что я создаю? Или кого я создаю? Я знаю ответ на этот вопрос?

К. М. – Теперь знаю. Раньше не знала. Но я догадалась постепенно.

А. В. – Превосходно. Итак, я создаю… ты можешь продолжать дальше.

К.М. – Я создаю свою тень. Не руками. Если я стану смотреть на себя в отражении, она появится за моей спиной.

А. В. – Не внутри зеркала?

К. М. (с легким превосходством) – Конечно нет. Внутри зеркала ничего нет. Одно стекло, амальгама и деревянная доска сзади. Я нарочно проверяла и еще читала, как делают зеркала.

А. В. – Ты умная девочка. Намного умнее своего дневника… Я записал.

К. М. – Я не только это знаю. Я еще могу рассказать, что всякому человеку вредно смотреть на свое отражение. У любого есть такая тень. Просто у других она неживая и потому ее нельзя увидеть.

А. В. – Как ты думаешь, Ксюша, почему именно у тебя получается живая тень?

К. М. – Я не уверена. Но я много думала об этом. Потому что я сильная. Когда я смотрю, я создаю ей тело.

А. В. – И это тело может двигаться? Я имею в виду, независимо от тебя?

К. М. – Да, независимо. Не только отражаясь в зеркале, а где угодно. Поэтому я очень боюсь. Но если тень отпустить и нарочно больше не смотреть, она скоро исчезает. Если ее не кормить.

А. В. – А чем кормят тень?

К. М. – Видениями. И мыслями. Надо перестать держать ее в голове и в зеркале, тогда она пропадет.

А. В. – Почему ты боишься свою тень? Ведь ты ее создатель и хозяйка?

К. М. – Я вовсе не ее хозяйка. Тень сама по себе, и она опасна. Очень-очень.

А. В. – Почему она опасна очень-очень?

К. М. – Потому что, страшно злая. Она может убить. Она убила моих настоящих маму и папу.

А. В. – Откуда ты знаешь? Ведь тебя не было в тот момент рядом с ними?

К. М. – Меня не было. Но тень была. Она сбежала, потому что я долго смотрела в зеркало. Я хотела ее победить, чтобы стать, как все. И я смотрела долго-долго, и тень набрала силу. Большую силу. Я испугалась, что тень меня заберет. Я хотела ее заставить вернуться. Но не смогла. А потом она прилепилась к папе с мамой и с ними ушла. А еще потом произошла авария. Это из-за нее.

А. В. – Ты совсем не умеешь ею управлять?

К. М. – Управлять? Вы не видели, а говорите. Если бы видели хоть раз, вы бы сами поняли. От нее бежать надо. И кричать, чтобы другие бежали тоже.

А. В. – Да, да, теперь многое ясно. Скажи, Ксюша, – мне, как твоему дневнику, можно посмотреть на эту тень?

К. М. – ???!!!

А. В. – На одну секундочку! Иначе, дневник получится понарошку. Мы не позволим ей набрать силу. И тебе не будет страшно. Ведь мы вдвоем. И оба знаем тайну.

К. М. – Вдвоем?

А. В. – Конечно, вдвоем. Это совсем другое дело, не правда ли? Ты никогда прежде не вызывала тень вместе с кем-то, кто тебе верит и не даст в обиду?