– «Жила-была маленькая девочка. Она была очень умная и больше всего на свете любила учиться. Девочка училась лучше всех в классе и по всем предметам превосходила остальных детей. Увы, другим ученикам стало завидно и обидно, и, вместо того чтобы хвалить девочку за ум, они стали дразнить и травить её. Они не хотели с ней играть на площадке и есть в столовой, и девочке стало очень одиноко».

Алекс увидела, как её брат бежит по третьему уровню платформы. Она вновь ударила его, но когда подошла посмотреть, оказалось, что на полу лежит Джек.

– «Каждый раз, когда девочка грустила, она шла в библиотеку и читала там книги. Персонажи историй становились её друзьями, и девочка читала всё больше и больше. И чем больше читала, тем умнее становилась. А чем умнее она становилась, тем больше люди ненавидели её за это».

Коннер возник на нижнем уровне платформы, перепрыгнул через перила и приземлился этажом выше. Алекс ударила брата лучом и увидела, что на самом деле это Фрогги. На этот раз проклятие не исчезло ни на секунду – оно знало, что за игру затеял Коннер.

– «Девочка выросла и стала правительницей далёкого королевства. Благодаря своей тяге к знаниям она – теперь уже юная девушка – правила очень мудро, а после пережитых в детстве обид всегда сочувствовала людям в нужде. Но теперь влиянию и способностям девушки позавидовали и взрослые. Они затаили злобу и стали портить ей жизнь».

Коннер выскочил из-за спутниковой тарелки. Алекс ударила брата лучом, и на пол упала Шарлотта.

«Поскольку все достоинства девушки приносили беды, ей страшно было представить, каким кошмаром может обернуться хоть один её недостаток. Поэтому она во всём стремилась к совершенству, доводя это до нездоровой крайности, и никогда не позволяла себе ни единой ошибки. Её и так все ненавидели без причины, и это было очень тяжело – девушка и представить не могла, что будет, если она даст людям хоть одну причину для ненависти.

Алекс заметила, как Коннер прыгает по платформе наверху. Она ударила его лучом, и по полу покатилась Шапочка.

– «Однажды взрослые придумали, как можно использовать умения девушки ради своей выгоды. Они наложили на неё страшное проклятие, из-за которого девушка по их воле ужасно себя чувствовала и творила ужасные дела. И хотя её заставляли всё это делать, девушка была так придирчива к себе, что во всех ужасах, которые совершала, винила только себя. Ей было так стыдно, что она попросила близкого человека лишить её жизни, веря, что только так можно положить конец её страданиям».

Коннер внезапно выглянул из-за антенны Башни Свободы. Алекс ударила брата мощным лучом света, и он превратился в Корнелиуса.

– «Но девушка была не виновата, что думала так. Никто и никогда не объяснял ей, что каждый совершает ошибки, и ничего ужасного в этом нет. Никто не объяснял ей, что каждый порой нуждается в помощи. Никто не объяснял ей, что это нормально – грустить, злиться, поддаваться чувствам время от времени. Все люди в её жизни принимали её стремление к идеалу как должное и не понимали, насколько это для неё невыносимо. И поскольку никто никогда не позволял девушке быть простым человеком, она стыдилась того, что им оказалась».

Алекс увидела, как Коннер делает стойку на руках на радиоантенне. Она ударила его лучом, и на пол рухнула Эмеральда.

– Эта девушка – ты, Алекс! Люди стыдили тебя за то, что ты талантлива и умна, а теперь ты проклята и думаешь, будто это конец света! Ты так привыкла управлять всем и вся, что считаешь, будто разочаровала весь мир, когда поддалась тому, чем управлять не способна! Но разочаровать нас ты сможешь, только если сдашься! Поэтому я не позволю этому проклятию тебя погубить! Я знаю, что ты сможешь спастись от него сама, если просто перестанешь судить себя так строго!

Внезапно под ноги Алекс упала папка рассказов Коннера. А он сам, настоящий, выпрыгнул из укрытия и обхватил её руками.

– Но если я не смогу убедить тебя в этом, то знаю, кто точно сможет!

Коннер бросил фляжку с портальным зельем, и оно разлилось по страницам папки. Луч света ударил в небо, и близнецы Бейли исчезли – они отправились в самый важный рассказ, который Коннеру доводилось писать…

Близнецы вошли в необъятное залитое светом пространство портального зелья. Придуманный Коннером рассказ был очень коротким, поэтому написанные слова обрели форму в считаные секунды. Но поскольку он писал эту историю впопыхах и не успел продумать детали, в пустом пространстве вокруг них появилась лишь знакомая белая дверь.

Свечение в глазах Алекс угасло, волосы упали ей на плечи, и она изумлённо огляделась.

– Я… я чувствую себя собой! Коннер, ты разрушил проклятие! Как тебе это удалось?

– Увы, не удалось. Ты всё ещё подчиняешься проклятию, но в этом рассказе у него нет над тобой власти. Я придумал мир, в котором не существует проклятий.

– Как же здорово снова ясно мыслить, пусть даже ненадолго, – сказала Алекс. – Если мы не придумаем, как избавить меня от проклятия, мне лучше остаться здесь. А что это за рассказ?

Коннер замялся.

– Это что-то типа альтернативной истории. В этом рассказе я написал о том, какой была бы наша жизнь, если бы… если бы у нас не было повода переезжать из старого дома.

Алекс вытаращила глаза, догадавшись, к чему клонит брат.

– То есть… – начала было она, но не договорила.

Коннер вздохнул.

– Может быть. Давай зайдём в дом и узнаем.

Близнецы открыли белую дверь и вошли в гостиную их прежнего дома. На первый взгляд комната выглядела точно так же, как в их воспоминаниях, но, пройдя дальше, они всё же заметили некоторые изменения. Все фотографии в рамках сменились на недавние снимки их семьи: дни рождения, семейные поездки и праздники, неудачные школьные портреты. Близнецы увидели себя на каждой фотографии, но не помнили всех этих событий.

– Мы как будто в параллельной реальности, – сказала Алекс. – Смотри, вот моя школьная фотка из девятого класса. Но я тогда уже жила в сказочном мире.

– Может, мы так и не узнали о Стране сказок, – предположил Коннер. – Если мы остались в этом доме, возможно, у бабушки не было повода дарить нам сборник сказок… если ты понимаешь, о чём я.

Алекс понимала. Она кивнула брату.

Вдруг из кухни, расположенной за гостиной, раздался звон посуды – близнецы были в доме не одни. Пройдя по коридору, они заглянули в кухню и замерли на пороге, увидев человека, гремевшего кастрюлями и сковородками.

– Папочка, – выдохнула Алекс.

Только выговорив это слово, она осознала, как давно произносила его в последний раз. Возле кухонного стола, всего в нескольких шагах от ребят, стоял их отец, Джон Бейли, в фартуке, обсыпанном мукой, и с большой миской в руках, в которой он замешивал тесто. Близнецы заметили, что папа выглядит чуть старше, чем на их памяти: волосы его уже начали седеть на висках, а в уголках глаз прибавилось морщинок.