– Разумеется. Ведь я же с вами откровенен.

– В этом мешке будет три миллиона долларов.

– Однако! – невольно воскликнул Писрро. – Полагаю, этот мешок будет не такой уж и маленький. Не буду вдаваться в детали, но мне приходилось как-то тащить миллион долларов. Уверяю вас, это изрядная тяжесть. Но три… Это будет в три раза тяжелее, – быстро переводила Крузита.

– Переправить его официальным путем очень сложно, поэтому мы обращаемся к вам за помощью. Так вы поможете нам?

– Полагаю, нет ничего невозможного. Приносите, мы решим этот вопрос.

– Вы нас очень выручите.

– Жду вас послезавтра в посольстве Мексики. В половине девятого. Для вас выпишут пропуска, – направился Писрро к «Range Rover». – Как только все будет готово, можете тотчас вылетать.

– Мы не назвали свои фамилии, – заметил Лозовский.

– Это лишнее, господин Писрро знает, кто вы такие, – сказала переводчица и, попрощавшись, заторопилась за мексиканцем.

Заприметив приближающегося господина Писрро, из салона проворно выскочил крупный ширококостный водитель и распахнул перед ним переднюю дверцу. Мексиканец поблагодарил едва заметным кивком и удобно устроился в кожаном кресле.

Аккуратно, как если бы преодолевала невероятную высоту, женщина взошла на подножку и осторожно, словно опасалась, что вместо кожаного салона ее может встретить целое семейство ежей, опустилась в удобное кресло.

Водитель захлопнул дверцу и, юркнув в машину, быстро уехал, коротко просигналив.

– Что ты на это скажешь? – спросил Назар, посмотрев вслед удаляющейся машине. – Неужели все позади?

– Пожалуй, я бы так не сказал, мне кажется, что сейчас только все и начинается. Как-то все быстро пошло, и меня это настораживает. А потом, мне не понравился взгляд этого мужика, когда он смотрел на фрейлинский шифр.

– Честно говоря, мне тоже. У тебя есть какая-то идея?

– Да. Из наших в Лондоне, кажется, Егор живет?

– Он самый.

– Как там у него дела?

Прежде Владлен с Егором занимались поисками. Но три года назад Егор влюбился в англичанку, приехавшую в Москву на стажировку, и вскоре перебрался в Англию.

– У него родилась девочка. Раскопками не занимается. Сейчас он таксист, по специальности пока работу не нашел.

– Таксист, говоришь, – задумался Лозовский. – Это то, что нам нужно, сегодня же свяжусь с ним. Ну, чего мы стоим? Поехали! – Распахнув дверцу, он устроился на водительским кресле. – Ничего, если я поведу?

– Сделай одолжение, что-то я сегодня очень устал.

Открыв холодильник, Писрро достал бутылку красного вина и разлил его в два больших фужера.

– Давай за тебя, – приподнял он бокал. – Ты сегодня была просто великолепна.

– Значит, ты не разочарован, что взял меня с собой?

– Я даже не знаю, что бы я без тебя делал. Ты для меня, что донья Малинче для командора Эрнана Кортеса.

Девушка сидела в глубоком плетеном кресле, и дон Писрро имел возможность рассмотреть ее высоко задранные колени, то, что он лицезрел, ему чрезвычайно нравилось. Даже длинное темно-синее обтягивающее платье не могло скрыть от его алчного взгляда все ее волнующие овалы.

– Как давно мы с тобой вместе? – спросила Крузита.

– Уже три месяца… Я благодарю бога за каждый час, проведенный с тобой!

– Вот видишь, три месяца, – раздумчиво произнесла брюнетка. – Это так мало! Так что ты еще многого обо мне не знаешь.

– Надеюсь, ты предоставишь мне такую возможность?

Девушка подняла бокал:

– Разумеется. Я вся твоя.

– Что ты думаешь об идее с дипломатической почтой, Крузита?

Пригубив, девушка поставила бокал на место.

– Надеюсь, у тебя все получится. Первый заместитель посла мой кузен.

– Впервые об этом слышу, – удивленно протянул Писрро. – Почему ты не сказала мне об этом раньше?

– Хотела преподнести тебе сюрприз.

– Он удался в полной мере.

– Тем более в его ведении находится вся дипломатическая почта. Тебе достаточно только упомянуть мое имя, чтобы он сделал для своей сестрички все, что угодно.

Крузита не переставала удивлять его с той самой минуты, как он впервые ее увидел. Каким-то невероятным образом в списке ее любовников оказались едва ли не самые влиятельные люди Мексики, а потому неудивительно, что она и сама обладала возможностями, которым мог бы позавидовать иной министр. Позже выяснилось, что Крузита была потомственная колдунья, а ее пра… прабабка когда-то предсказала Монтесуме гибель и разорение всей его империи уже через год после того, как к берегам государства приплывет «Пернатый Змей». Время показало, что так оно и произошло. В чем-то Монтесуме повезло, погибший от рук Эрнана Кортеса, он не видел гибель великой империи.

Пригласив Писрро к себе, Крузита сказала, что все женщины в ее роду обладали даром предвидения, и предрекла ему величие как наследнику императора, если однажды он отыщет изумруд великого Монтесумы. И вот теперь он находился в шаге от своей мечты.

Улыбнувшись пришедшей мысли, дон Писрро отпил вино и аккуратно поставил фужер на стол. С дипломатической почтой придумано весьма остроумно – досматривать дипкурьера не смеют ни полиция, ни таможня, ни пограничники. Они знают, что, задень они диппочту, случится большой дипломатический скандал.

– Я у тебя давно хочу спросить. Почему ты до сих пор одна, Крузита? Красива, умна, образованна. Вокруг тебя всегда столько блистательных мужчин. Неужели ты не нашла достойного?

– Значит, они были не настолько блистательны, как мне бы того хотелось, – узкая женская ладонь обожгла прикосновением прохладных пальцев. – А может, я всю жизнь ждала такого мужчину, как ты, Альтамирно.

В какой-то момент дон Писрро почувствовал, что время для него остановилось, как бывает на часах со сломанным механизмом. В такой момент верилось, что Крузита обладает колдовским даром. Дон Писрро вдруг сделал для себя неожиданное открытие: у него отпадало всякое желание противиться ее колдовской воле, когда она вдруг дотрагивалась до него тонкими пальчиками, наоборот, ее власть над ним делалась для него сладостной.

– Слова такой женщины, как ты, Крузита, много значат. Знаешь, я бы хотел сделать тебя счастливой.

Полноватые губы Крузиты слегка дрогнули.

– Мне уже приходилось слышать подобные слова.

Писрро почувствовал сильнейший укол ревности.

Всякая красивая женщина имеет богатую личную жизнь, часто наполненную безумными драматическими чувствами, и ему очень захотелось узнать, какие именно бури скрываются за ее печальной улыбкой. А в том, что она их испытала, Писрро не сомневался; такая женщина, как Крузита, не может жить без страстей. Зачастую красота и страдания шествуют рядышком. И дело тут не в количестве любовников, которых у Крузиты было немало, а в том, что один из мужчин сумел однажды завоевать сердце колдуньи, и даже сейчас она вспоминала о нем со щемящей тоской.