– Арин, а где ты была? – не унимался парень. – Я ходил к тебе, спрашивал!

На нее он смотрел заискивающе и влюбленно, и Ефим ничего против не имел. Хотя и хотел, чтобы нечаянный воздыхатель поскорее исчез.

– Ходил?! Ну и дальше ходи! Сказать, куда?

– Я слышал, ты лечилась.

– Тебе самому лечиться надо! Пошел отсюда!

– Арина! Ты изменилась! – восторженно протянул он.

– А ты как был козлом, так и остался… Ефим, дай ему в морду, а то достал уже!

Парень с опаской посмотрел на ее спутника и, хлюпнув носом, потерялся в ночи.

– Кто такой? – равнодушно спросил Ефим.

– Да Жора, мы с ним в одном классе учились…

– Я думал, это чеченский террорист.

– Террорист. Половой. У него не все дома… Знаешь, стоишь в классе, ну, там журнал в толпе смотришь, еще там всяко-разно, а этот сзади подойдет, прислонится, ну, как будто невзначай. А у самого этот «невзначай» колом стоит. Я ему раз по морде смазала, второй, а ему хоть бы хны… Девчонки говорят, его в автобусе видели, когда он к бабам прижимался. Ну, вроде народу много, теснота, деваться некуда, вот и приходится прижиматься… Знаю я таких, маньяки недоделанные… И он маньяк…

– Так маньяк или террорист?

– И то и другое… Представляешь, он на выпускном в любви мне объяснился… Я тогда вообще никакая была, ну, дурка зеленая, короче. Ну, сказала, что тоже люблю. Он, идиот, поверил… Надо же, ходил ко мне, спрашивал. Даун заманьяченный…

– Ты с выпускного его не видела?

– Нет… На курсах была. Ну, типа по выживанию… Я так говорю. И ты так говори, ладно?

Ефим кивнул. Его мало интересовало, где Арина была и как выживала. Его дело маленькое – сводить девушку в кино, а завтра исчезнуть из ее жизни.

Холодно. Снег и мороз. И потому рынок еще больше похож на классическую русскую ярмарку. Бабы в тулупах и валенках за прилавками; мужики фыркают, дыханием пытаясь согреть озябшие руки; естественный румянец на щеках юных девушек, детский смех, как заливистые колокольчики… Каруселей и скоморохов нет, зато водка льется рекой – даже усатые кавказцы в торговых рядах нет-нет да приложатся к бутылочке, хотя ислам вроде бы и не велит. Лучше обычай нарушить, чем мерзнуть…

Праздничная аура над рынком. Но есть люди, которые пришли сюда в пасмурном настроении, и Ефим среди них. Ему нужен ствол, и он знает, где можно им разжиться. Непросто было найти черного копателя, но ему повезло. На самой окраине рынка в так называемых рядах для инвалидов, где торговали всякой рухлядью, он увидел щекастого парня в армейском ватнике и шапке-ушанке с красной звездой. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, а на снегу, на газетке, лежал его товар – выкопанные из земли медали, немецкие кресты, фляжки, котелки, прочие раритеты.

– А что-нибудь посолидней? – с намеком спросил Ефим.

– Что есть, то есть, – внимательно посмотрел на него парень.

– Штык от «мосинской», например…

– Холодное оружие, брат. Это статья.

– А саму «мосинку»? Можно без затвора. Чисто для коллекции…

– И палка раз в год стреляет.

– Где бы такую палку найти?

– Не знаю, не знаю…

– А если хорошо подумать?

Парень крепко задумался. Ефим мог оказаться засланным казачком из МУРа, а это статья и срок. Но и сам продавец мог оказаться подставным, так что сейчас рисковали обе стороны.

– Ну, есть кое-что, – решился наконец парень.

Или он доверился Ефиму, или повел свою игру дальше. Так или иначе, он собрал свой товар в рюкзак и вместе с Ефимом вышел с территории рынка. Они прошли к высотному дому неподалеку, где он своим ключом открыл дверь в подвал.

Ефим на всякий случай приготовился к нападению, но ничего не произошло. Парень подвел его к ржавой железной двери, открыл ее. За дверью была небольшая, но на удивление сухая комната. На дощатых стеллажах хранился целый арсенал. Семь-восемь винтовок – немецких и советских, пара «ППШ», «шмайсер», несколько «ТТ» и «парабеллум». Все начищено, смазано и, возможно, в рабочем состоянии.

Ефим выбрал «парабеллум».

– Отличный выбор. Патронов, правда, маловато, всего на одну обойму. Так что лучше брать «ТТ», с этим без проблем…

– А мне много и не надо… Сколько?

– Зеленая штука.

– А не многовато?

– А ты походи, поторгуйся… Можешь «ТТ» взять, два по цене одного, оба за штуку отдам…

Но все же Ефим выбрал «парабеллум». И показал деньги.

– Проверять будем?

– Я же твои деньги не проверяю. Может, фальшивка?

– А ты проверь…

– Я тебе уже поверил, хватит и этого… А ствол не стреляет. Патронов нет. И бойка…

– Как же так?

– А вдруг ты из ментовки? Так это всего лишь железо, хлам…

– Смотри, какой продуманный!

– Давай деньги, получишь все остальное… Да ты не бойся, не кину, где схрон, ты знаешь…

Выбора у Ефима не было – или пан, или лох. Если первое, то будет ствол.

Продавец вывел его из подвала, забрал деньги и куда-то ушел. Вернулся через полчаса, сунул ему в руку обойму с патронами и боек.

– Все нормально будет, не боись… Здесь парк недалеко, можешь зайти в глубину, пальнуть… А я пошел, у меня дела.

Так Ефим и поступил. Сначала вынул патроны из обоймы, перебрал их, наугад выбрал один, загнал его в патронник. И боек приладил… Взял на прицел ствол дерева, нажал на спусковой крючок. В морозном воздухе выстрел прозвучал громким и звонким щелчком. Пуля попала в ствол на уровне человеческой груди… Значит, он все-таки пан…

До съемной квартиры он добрался без приключений. Соорудил тайник под ванной, но прежде чем спрятать пистолет, разобрал, почистил и смазал каждую деталь…

Ствол мог понадобиться ему в любой момент. Завтра он попытается позвонить Ларисе по номеру, который она когда-то ему оставила. Скорее всего, этот номер уже не действительный, но если все же Лариса возьмет трубку, можно двигаться дальше. Он позвонит ей из таксофона, говорить не будет, чтобы не выдать себя. Дальше в ход пойдут наглость и деньги, чтобы через оператора сотовой связи установить адрес гражданки Гуревич, на которую зарегистрирован телефон. Если повезет, Ефим узнает, где живет Болек. Если, если… Если у Ларисы телефон не изменился. Если они с мужем не переехали… Так или иначе, оружие у Ефима есть, и он может смело браться за дело. Главное – ввязаться в бой, а там кривая куда-нибудь да выведет.

Он уже собирался ложиться спать, когда в дверь позвонили. Ефим напрягся. Что, если Болек со своими орлами нагрянул?.. Но, посмотрев в глазок, он увидел за дверью Арину. Вот, значит, кого нелегкая принесла.