– Ничего. Лапки кверху, мордой в грязь…

Он оделся, вышел в холл. Здесь его и положили на пол парни с автоматами и в масках.

Болек не возмущался, не сыпал проклятиями и угрозами. Задержание – самая острая фаза в длинной цепочке оперативно-следственных действий. На этом этапе приклад автомата имеет больший авторитет, нежели нормы Уголовно-процессуального кодекса. А Болек не собирался умирать в ближайшем будущем, поэтому и заботился о своем здоровье.

Постановление на задержание и обыск он тоже не требовал, поэтому очень быстро оказался в машине, на которой его отвезли в изолятор временного содержания на знаменитой Петровке.

В камеру его доставили глубокой ночью.

– Располагайся, – сказал надзиратель и зевнул во весь рот.

– Где?

Большую часть помещения занимали двухъярусные нары. Народу полно, свободных мест не было, и Болеку это очень не понравилось. В последний раз его закрывали еще в Черногольске, в далеком девяносто четвертом году. Три месяца под следствием он выдержал достаточно легко, но сейчас неволя казалась ему адом. Разнежила его сытая комфортная жизнь, обленила.

– А это не мое дело!

Закрывая за ним дверь, надзиратель нарочно хлопнул ею, чтобы подчеркнуть свое право на бездушное отношение к заключенным.

Болек постоял немного посреди камеры, собрался с духом и подошел к шконке в дальнем от двери углу, навис над ее владельцем. Это был бородатый алкаш с огромными толстыми ушами, в грязной куртке-аляске. От него так нехорошо пахло, что в какой-то миг Болеку показалось, будто он попал в какой-то бомжатник.

Сжимая кулак правой руки, он толкнул мужика левой. Тот открыл глаза, недовольно посмотрел на Болека, неторопливо сел.

– Ты здесь смотрящий?

– Ну я, и чё? – показав гнилые зубы, кивнул мужик.

– Бомжара ты, а не смотрящий, – презрительно скривился Гуревич.

– Ты чё, в натуре! – Мужик начал подниматься, а заодно ударил ногой по соседней шконке.

– Глым! Тут наезжают!

Верзила с такой же пропитой физиономией, как и у смотрящего, слишком долго протирал глаза и потому не смог отреагировать на удар, который нанес Болек. Крепко сжатый кулак врезался ему в переносицу, лишив сознания. Смотрящему досталось не меньше. Болек согнул его пополам ударом в корпус и коленом расплющил нос.

– Пошел отсюда, урод!

Болек занял свободное место, вытянулся во весь рост. Одержанная победа его не радовала, не того ранга смотрящий, чтобы ее праздновать. Это хоть и «Петры», но еще не тюрьма, где бал правят матерые уголовники. Но и в следственном изоляторе он не пропадет, потому что умеет постоять за себя. И среди его друзей есть уважаемые люди, которые смогут замолвить за него словечко.

А со временем в бой вступит тяжелая артиллерия, боевая когорта адвокатов ринется в контрнаступление и вырвет победу из рук врага. И Лариса будет на самом острие событий, Болек ничуть в том не сомневался.

Господин Гуревич был прописан в элитном доме на Кутузовском проспекте. У пропускного пункта стоял охранник, но Ефим ублажил его тысячной купюрой и узнал от него, что Болека застать здесь будет непросто. Не так давно он переехал в особняк где-то на Новорижском шоссе и с тех пор в своей квартире на Кутузовском появляется лишь время от времени.

Ефим обошел все дома, из которых обозревалась элитная многоэтажка, но не нашел ни одной свободной квартиры, которую можно было бы снять.

Дом, где жил Болек, был окружен высоким забором из железных прутьев. Ефим решил взять напрокат машину, занять удобное место для наблюдения и ждать, когда появится Болек, чтобы затем проследить за ним – узнать, где он сейчас живет и работает. Но пока Ефим не торопился это делать. Охранник на то и охранник, чтобы информировать жильцов дома о подозрительных лицах, ими интересующихся. А если это еще и авторитетный жилец дома, то тревожный сигнал будет подан почти со стопроцентной вероятностью. Тем более что Ефим действительно выглядел очень подозрительно. Капюшон прятал лоб, солнцезащитные очки – глаза; ворот куртки был поднят так высоко, что закрывал нижнюю часть лица. Если Болек получит предостережение, он обязательно пришлет к дому своих людей, чтобы через них обнаружить Ефима… Надо было выждать какое-то время…

Выжидал Ефим ровно десять дней. Успел взять напрокат машину – «Ладу» десятой модели. Завтра на ней он отправится к дому на Кутузовском, затаится в засаде в ожидании хищника, который должен стать для него жертвой. Вопрос – брать с собой «парабеллум» или нет? – Ефим пока не решил. Но все же вытащил из тайника пистолет, разобрал его, осмотрел и тщательно протер каждую деталь… Арины дома нет – помешать некому.

Как ушла вчера утром, так до сих пор и нет. Ни слуху о ней, ни духу. Но уже восьмой час вечера, в это время она обычно приходит… Только Ефим собрал пистолет, как в дверь позвонили. Ну вот, явилась, не запылилась.

«Парабеллум» он сунул под ворох грязных вещей в ванной. Как только Арина сядет за компьютер, он снова спрячет его в тайник.

– Сейчас, сейчас…

Первое время Арина утомляла его своей взбалмошностью, но сейчас без нее он уже скучал. Поэтому открыл ей дверь без проволочек. О чем тут же пожалел.

Он хотел закрыть дверь, увидев за порогом сурового вида мужчин. Но один из них успел подставить ногу, второй удержал дверь рукой.

– Уголовный розыск, капитан Свирельев! – представился один.

– Участковый уполномоченный лейтенант Илюшин, – назвался другой.

И третий что-то пробурчал под нос, вслед за остальными переступая через порог дома.

Ефим в недоумении смотрел на незваных гостей.

– Документы можно? – спросил участковый.

– Да, конечно…

Ефим протянул паспорт.

– Еще советский образец… Прописка московская. Была. Когда-то… Что, все это время без регистрации живем, гражданин Болотов?

– Ну, своего жилья нет, приходится снимать.

– Это еще понять можно. Где работаете?

– Да так, где придется, то там, то здесь. В основном на деньги живу, ну, которые от продажи квартиры остались…

– Это, конечно, хорошо, когда есть на что жить… Вопрос, что это за жизнь. Жена, дети есть?

– Жена есть. Она сейчас в Крыму, у родителей, – снова соврал Ефим.

Про ребенка он говорить не стал, поскольку в паспорте он не значился.

– Жена в Крыму, а мы, значит, в Москве живем, девушек молоденьких совращаем, – хищно посмотрел на него Свирельев.

– Это вы о чем? – возмутился Ефим.

– Да все о том же… Арину Скунцеву знаешь? – на «ты» перешел капитан.

До сих пор Ефим думал, что оперативники нагрянули к нему с банальной проверкой паспортного режима. Но когда прозвучала знакомая фамилия, Ефиму стало не по себе.