Он сжал зубы, понимая, что она права. Но он все еще корил себя, что оставил ее одну.

- Я обещал, что ты будешь в безопасности.

- Обещал? Мэдлин? - спросила она.

- Нет, дорогая. Я обещал это самому себе. - Он убрал прядь волос с ее лба, позволив своей ладони скользнуть вниз, к нежной коже ее шеи. - Я подвел тебя.

- А это недопустимо для Чейза Чандлера, благородного рыцаря? - Ее голос приобрел оттенок негодования.

- А что, в этом есть что-то плохое? - спросил он. Она медленно покачала головой:

- Конечно, нет. Как я могу винить тебя за это?

- Не стоит канонизировать меня раньше времени, - пошутил он. - Ведь я заставил тебя страдать. Кроме того, я хочу тебя до боли в мышцах.

Она мягко засмеялась:

- Нет, к лику святых я тебя пока не причисляю. - Она положила свою руку на его. - Я тоже хочу тебя. Очень сильно. Возможно, даже слишком сильно. И всегда хотела. В этом и проблема.

- Я не вижу здесь никакой проблемы. Она крепче сжала его руку.

- Я завела с тобой роман, не думая о будущем, откладывая решение на потом, до того момента, как мне нужно будет уезжать домой. Но меня подстрелили. - Она поправила сбившуюся прядь.

Ему сразу стало не хватать тепла ее руки.

- Я поняла, что жизнь слишком коротка, чтобы размениваться по мелочам, - сказала она, глядя ему прямо в глаза.

- Тогда я должен повториться. Я не вижу никакой проблемы. Потому что сам я пришел к тому же выводу. - Его сердце стучало так, как никогда раньше, - страх и возбуждение сводили его с ума. - Я уже говорил тебе, я люблю тебя, Слоун. Теперь я готов подтвердить это. Я хочу провести остаток жизни с тобой, - произнес он, набрав побольше воздуха и задержав дыхание в ожидании ее ответа.

Она закрыла глаза. Одинокая слезинка скатилась ей на щеку. Он нежно стер ее большим пальцем.

- Ты готов провести со мной всю жизнь. После того как почти потерял меня. - Она тяжело вздохнула - Конечно, я тебя понимаю, - сказала она ровным голосом. Никакого волнения.

- Слоун? - спросил он, страх пронзил его. - Что с тобой происходит? - Что бы там ни было, он должен вывести ее из этого состояния.

Она облизнула губы, прежде чем ответить.

- Ты нужен твоей семье. Ты должен защищать ее. И это… восхитительно. И конечно, тебя будет преследовать чувство вины, если ты сойдешь с этого пути.

Он прищурился, но позволил ей закончить мысль, прежде чем возразить.

Она гладила здоровой рукой бинт, когда говорила ему все это, как будто пытаясь убедить саму себя в том, что это правда.

- Когда твоя мать была больна, ты винил себя в том, что тебя не было рядом с ней, когда случился приступ, что ты не дежурил около нее в больнице. Ты не хочешь, чтобы я была рядом с тобой. Ты отдалился от меня.

Ему оставалось только кивнуть. Надо позволить ей высказаться, а потом он найдет на каждый ее довод контраргумент. Но тогда почему все внутри его сжалось? Что, если он не сможет убедить ее?

Нет, он отказывается верить в это. Он убедит ее.

- Чего ты боишься, дорогая? - мягко спросил он. В конце концов, после того как в нее стреляли, она имела право знать о нем все.

Она посмотрела на него:

- Это не страх. Это нормально. Я верю, что ты любишь меня.

- Это хороший знак.

Она попыталась рассмеяться:

- Ни один парень не станет повторять эту фразу дважды, если не уверен.

Он пробежал рукой по волосам, смущенный.

- Так что не так?

- Ты говоришь все это, потому что чувствуешь вину, Чейз. Ты не должен делать этого.

- Нет…

- Позволь мне закончить, - прервала она твердым голосом, не сочетающимся с ее внешностью. - Чейз Чандлер - благородный рыцарь. Эту роль ты играешь великолепно. И я видела тебя в этой роли много раз с тех пор, как мы познакомились. Но раньше мы не попадали в ситуации между жизнью и смертью. Тебя не было со мной, когда меня ранили. И поэтому ты думаешь, что теперь ты должен быть рядом со мной всегда. И защищать меня от всего, что может произойти. - Тон ее становился все выше.

Все сказанное ею было серьезно, как никогда. Она не говорила заученными фразами. Эти слова шли от сердца. Он сам дал повод не доверять ему.

- Хорошо. В чем-то ты права. Я хочу защищать тебя и всегда быть с тобой. Но не из-за чувства вины. - Он поднялся и начал мерить пол шагами. - Я знаю, что чувствую.

Она вздохнула.

- Чейз, ты потратил свою молодость на семью, на воспитание братьев. В этом была необходимость. Но ты сказал, что те времена прошли. Это твои собственные слова. - Она положила руку на грудь. - Ничего не изменилось, кроме того что я могла умереть. Это как в случае с твоей мамой, которая оказалась на больничной койке. Ты чувствуешь, что должен быть со мной. Не волнуйся, это пройдет.

- Почему ты думаешь, будто знаешь все наверняка?

- Не все, а только тебя.

Он подошел к ней и наклонился. Так низко, что мог зарыться лицом в ее волосы, но вместо этого произнес:

- Я тоже себя знаю, и я изменился.

- Это временно, - настаивала она, немного оттопыривая нижнюю губу, что означало решительность.

- Это не временно. - Он прикоснулся губами к ее губам, не принимая колебаний и возражений, взял своими губами ее нижнюю губу и попробовал ее на вкус.

Ее теплые, нежные губы сказали ему, что она была жива, что он не потерял ее.

Их поцелуй стал более глубоким и нежным. Он неохотно прервал его.

- Нам суждено быть вместе, дорогая.

- Да, покаты чувствуешь себя обязанным. Не нужна тебе жена, которую ты не смог бы оставить, потому что чувствуешь себя виноватым, -произнесла Слоун и выдавила из себя: - Прощай, Чейз.

На автопилоте он вышел из ее палаты. И из ее жизни. Это не навсегда, сказал он себе, но сам не был уверен в своих словах. Как вернуть ее? Как доказать, что она не права?

Эти мысли не оставили его и когда он пришел в офис «Газетт», первый раз за всю неделю. Избегая встречаться с сотрудниками, а особенно с Люси, которая засыпала бы его вопросами, он отсиживался в своем кабинете и не отвечал на телефонные звонки. Он так глубоко задумался, что не услышал, как Мэдлин назвала его по имени, и очнулся только после того, как она постучала по старому деревянному столу.

- Нам надо поговорить, мистер Чандлер, - сказала она тоном, который, как он подумал, она успешно использует со своими детьми и мужем.

На этот раз ему совсем не хотелось выполнять правила этикета.

- Разве вам не следует сейчас находиться в больнице со Слоун? - спросил он.