Ричард вежливо попросил оставаться на софе и занять себя чем-нибудь вроде чтения или вышивки, пока он будет разбираться с важными делами.

Я взяла первый попавшийся философский трактат о природе человека и уныло погрузилась в чтение. Мне казалось, рано или поздно муж обратит на меня внимание, но, видимо, убедившись, что я не натворю глупостей, он с головой ушел в работу.

Явно интересную работу.

Ричард сосредоточенно водил пером по бумаге. Его руки немного испачкались в чернилах, но он этого словно не замечал. Когда что-то не получалось, откидывался на спинку стула и задумчиво разглядывал то, что написал.

Меня разрывало от любопытства и желания узнать, что же он делает. К сожалению, софа находилась довольно далеко от стола, поэтому просто привстать и заглянуть не получилось бы.

В итоге вместо того, чтобы читать, я стала нервно придумывать, как раздобыть информацию. В конце концов вскочила на ноги и уверенным шагом пошла в сторону герцога. Тот неохотно оторвался от своего занятия и нахмурился.

— Марита, ты что-то хотела?

— О, нет-нет, занимайся своими делами, — беспечно махнула рукой. — Я всего лишь открою окошко, а то что-то душно.

Проходя мимо стола, замедлила шаг и вытянула шею, словно лебедь, пытаясь заглянуть через плечо мужа.

Много разобрать не удалось. Ричард составлял какой-то план. На бумаге было несколько колонок со странными наименованиями, которые я не успела прочитать, и от некоторых из них тянулись стрелки.

Подойдя к окну, повернула ручку на раме и дернула на себя, пуская в помещение свежий воздух.

На обратном пути попыталась разобрать хотя бы часть записей, но наткнулась на недоуменный взгляд мужа и смутилась. Уселась на софу. Посидела на ней минут десять, усиленно делая вид, что читаю. Затем вновь поднялась на ноги и пошла в сторону окна.

Ричард нахмурился, а я охотно пояснила свои действия:

— Холодно.

Чувствуя себя шпионом, во время своего «похода» я умудрилась рассмотреть слова «человек X», «преступление», «жертва» и несколько дат.

Любопытство разыгралось не на шутку.

Уже через несколько минут я стояла перед столом герцога и, невинно хлопая глазами, просила:

— Не одолжите мне перо?

— Зачем? — Меня удостоили усталым взглядом.

— Хочу сделать несколько заметок в книге.

— Книги не предназначены для заметок, — сдержанно отозвался Ричард.

Я поджала губы и протянула ему руку:

— Либо вы дадите мне перо, либо я сама его возьму, перерыв перед этим весь стол.

С достоинством выдержав скепсис, которым меня окатили с ног до головы, я удовлетворенно улыбнулась, когда муж открыл ящик стола и стал вытаскивать оттуда коробку, в которой хранились перья.

Воспользовавшись тем, что он отклонился, тут же перегнулась и принялась изучать бумагу. Читать задом наперед было сложновато, но к тому моменту, как Ричард раздраженно сказал: «Марита, пожалуйста, вернись к своей книге», — я уже все поняла.

— Ты пытаешься раскрыть убийства? — спросила удивленно.

— Послушай, я не хочу, чтобы ты забивала себе голову этой ерундой.

— Ерундой?! Это совсем не ерунда!

Поспешно обогнула стол и, встав рядом с мужем, склонилась над листом бумаги.

— Это те самые убийства серийного маньяка? — спросила, жадно изучая записи.

— Да, но…

— А почему этим занимаешься ты? — перебила я. — Разве в Буклоне нет следователя?

— Есть, но…

— А что означают две черточки?

— Марита! — Не выдержав, герцог взмахнул руками. — Сделай шаг назад.

И пока я непонимающе взирала на мужа, он повернулся на стуле и, обхватив меня за талию, заставил отступить.

— Стой тут, пожалуйста.

— Почему? — обиделась я.

— Потому что я не могу сосредоточиться, когда кто-то висит над душой, — не очень-то дружелюбно отозвался он.

— Но… — заикнулась было, после чего услышала раздраженный вздох.

Герцог согнул руки в локтях и взмахнул ими, как крыльями.

— Это называется «личное пространство», которое гарантирует свободу движений и свободу мыслей.

— Я вас поняла, ваша светлость, — тихо сказала и отступила ему за спину.

Возможно, он подумал, что я решила подойти к окну или приблизиться к крайним полкам с книгами, но я так и осталась стоять недалеко от мужа.

Когда он немного расслабился и вновь принялся изучать свои записи, осторожно склонилась и заглянула ему за плечо.

— Марита, твои волосы, — мученически воскликнул он.

— Ой, — испуганно пискнула и поспешно собрала в хвост длинные пряди, коснувшиеся его шеи.

Придерживая волосы одной рукой, нагнулась еще ниже, заставив мужа отклониться в сторону и недовольно взглянуть на меня.

— Что? — равнодушно пожала плечами. — Все-таки это не финансовый отчет, а убийства, которые произошли в моем графстве. Меня это тоже касается. — Я прищурилась. — Ты выписал все известные факты, да?

Герцог вздохнул с какой-то странной обреченностью.

— Да, — сказал коротко.

— Но тут нет улик. И нет свидетелей.

Муж помолчал немного, затем неохотно проговорил:

— Дело двухгодичной давности. Этим никто не занимался, так что зацепок почти нет.

— И следователь отказался работать?

— Скорее вежливо намекнул, что мы ничего не найдем.

— Тем не менее, ты ищешь, — заметила я.

— Да, — просто кивнул он.

— А что означают эти черточки?

— Нечто общее между жертвами. — Заметив мой удивленный взгляд, муж поспешил разочаровать: — Это внешность и профессия, больше ничего.

— А внешность…

— Блондинки, всем около двадцати.

— Понятно. — В замешательстве я вновь посмотрела на бумагу. — Ты думаешь, удастся найти маньяка? Все-таки он уже два года не объявлялся.

— Что-то мне подсказывает, что это затишье перед бурей. Долго отсиживаться он не будет.

Со стороны Ричарда послышался тяжелый вздох.

Несмотря на всю внешнюю холодность и отстраненность, я понимала, что в глубине души он переживает. Так я открыла еще одно качество мужа: чрезмерную ответственность.

Это выплыло наружу, еще когда он ринулся на помощь деревенским жителям, а затем приказал воинам отстраивать дома, хотя подобное не относилось к их обязанностям.

Но теперь эта особенность оформилась в полноценную черту характера.