— Скажем так, я приглядывал за тобой, — миролюбиво протянул Кеймон.

Приглядывал? Я вспомнила разговор с Абальдом и его предположение о том, что Дирка специально прокляли, чтобы я попала в дом Гарольда. Это теперь так называется?

— Так ты спала с Гарольдом? — продолжил расспросы Кеймон. — Это он лишил тебя девственности?

Я могла бы вспылить, сказать, что это не его дело. Но Кеймон взглянул на меня — и весь мой гнев моментально улетучился. Нет, с этим человеком надо быть предельно осторожной в словах! Прав был мой отец, у нового королевского наместника Хельона действительно глаза мертвеца.

— У меня не было другого выхода, — оправдывающимся тоном протянула я и тут же рассердилась на себя за это.

Почему я оправдываюсь? Перед кем я оправдываюсь? Ведь сам Кеймон практически наверняка и устроил всю эту ситуацию!

— Получается, Гарольд все-таки не удержался и воспользовался своим правом сильного, — задумчиво протянул Кеймон. — Жаль. Я рассчитывал, что он окажется более благородным человеком.

О чем это он? Я недоуменно вздернула брови. Кеймон ведь специально отправил меня в дом Гарольда. Если при этом он не желал, чтобы я стала его любовницей, то зачем ему это было вообще нужно?

Но Кеймон не торопился пояснять свои слова. Он внимательно глядел на меня, и почему-то мне было не по себе. Такое чувство, будто он способен читать мои мысли и сейчас методично изучает все самые сокровенные уголки в моей памяти.

— А что насчет Абальда? — поинтересовался он. — С ним ты тоже спала?

— Нет! — Я вспыхнула от смущения, раздосадованная, что приходится обсуждать настолько личные темы с почти незнакомым мужчиной, которого я к тому же искренне ненавидела.

— Почему?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Как это — почему? Потому что!

— Абальд предложил тебе руку и сердце, — пояснил Кеймон в ответ на недоумение, написанное на моем лице. — Сперва я подумал, что ты произвела на него настолько сильное впечатление в постели. Но теперь оказывается, что между вами ничего не было. Почему в таком случае он решил взять тебя в жены? И почему ты согласилась?

— Потому, что вы сыпали угрозами и собирались отнять у меня Дирка, — зло фыркнула я. Запнулась на мгновение, но все-таки продолжила: — И потому, что ему стало меня жалко. Его предложение — единственная для меня возможность сохранить репутацию. И я не хочу возвращаться в дом Гарольда и продолжать спать с ним!

Последнюю фразу я выпалила на одном дыхании. Глаза вновь опасно защипало. На сей раз я отвернулась от королевского наместника и уставилась в окно, не желая, чтобы Кеймон увидел слезы на моих щеках.

Неполную минуту в повозке было тихо. Из-за плотной стены снега было совершенно непонятно, где мы сейчас едем. Поэтому казалось, будто сани стоят на месте, заблудившись в круговерти метели.

— Прости. — В следующее мгновение я вдруг почувствовала, как Кеймон осторожно погладил меня по плечу. Удивленно обернулась к нему.

Королевский наместник успел пересесть ближе ко мне. Он смущенно улыбался и, удивительное дело, сейчас даже казался привлекательным. По крайней мере, от его глаз больше не веяло смертельным холодом, а губы перестали кривиться в неприятной усмешке.

— Прости, — повторил он, не торопясь убрать руку. — Я, наверное, поступил грубо с тобой. Но я обязан был убедиться. Хотя, полагаю, несколько перегнул палку, пытаясь получить убедительные доказательства. Ты ведь знаешь, что твоя мать имела определенную репутацию в высшем свете.

Заключительное предложение прозвучало утвердительно, а не вопросительно, но я на всякий случай кивнула. Да уж, знаю. Гарольд рассказал мне в мельчайших подробностях о всех так называемых подвигах матери.

— Я считал, что ее дурные наклонности передались и тебе, — сказал Кеймон. Пожал плечами. — Однако вижу, что я ошибался. И мне действительно очень жаль, что Гарольд не сумел удержаться от искушения. Право слово, я думал, что у вас все произошло по взаимному согласию, что пусть косвенно, но подтверждало мои мысли на твой счет. Прости, Хедаша.

Я украдкой шмыгнула носом. Нет, не расплачусь! Ни за что не расплачусь в присутствии этого невыносимого и отвратительного типа! Извинения он у меня попросить вздумал. А за смерть моих родителей он тоже извинится? Мол, не подумал, что так получиться может? А за попытку изнасилования? Ах да, это же была такая своеобразная проверка! Как я могла забыть?

— Я надеюсь, ты получила при этом хотя бы немного удовольствия? — с обычным сарказмом поинтересовался Кеймон, чем моментально убил во мне малейшие зачатки… нет, не добрых чувств, конечно. Просто на какой-то миг я рискнула поверить, что королевский наместник, возможно, где-то очень глубоко в душе является обычным человеком со своими недостатками, а не каким-то там бесчувственным чудовищем.

— Да ладно, я пошутил, — негромко рассмеялся Кеймон и снисходительно потрепал меня по плечу. Правда, тут же посерьезнел и спросил: — Вернемся к твоей матери. Что ты знаешь об ее родителях?

Что я знаю о родителях моей матери? Я изумленно вздернула брови. Странный вопрос. С чего вдруг королевскому наместнику интересоваться моими бабушкой и дедушкой?

Но вообще, если честно, я никогда о них не слышала. По-моему, мать была круглой сиротой. Естественно, пару раз я начинала расспросы, но мать каждый раз ловко уходила от них. Арта тоже предпочитала помалкивать. Да и что она могла мне рассказать? Не стоит забывать, что Арта была храном рода Артьян.

— Ничего не знаешь, — верно интерпретировал мое затянувшееся молчание Кеймон. — Занятно. Сдается, все складывается.

— Что складывается?! — раздраженно воскликнула я, несколько устав от этого странного допроса.

Но Кеймон, как и следовало ожидать, даже не подумал ответить. Он лишь холодно усмехнулся и вдруг посоветовал:

— Не отходи далеко от меня на торжестве. Это в твоих же интересах.

В моих интересах? Я приглушенно хмыкнула. В моих интересах быть как можно дальше от королевского наместника и всех интриг, которые он замышляет.

А в следующее мгновение Кеймон нагнулся ко мне и поцеловал.

Это произошло так внезапно, что я не успела отреагировать. Наверное, надо было оттолкнуть его, дать еще одну пощечину, но на меня вдруг навалилось странное оцепенение. Да что там, я даже пальцем не смогла бы пошевелить. Уж не воспользовался ли Кеймон какой-нибудь магией для подавления моей воли?

Но мысль умерла, так и не успев оформиться до конца. Мне сейчас было не до размышлений.

Губы королевского наместника оказались удивительно мягкими и теплыми. Если Гарольд целовал с напором, буквально требуя от меня ответа, то Кеймон был поразительно нежен и деликатен. И не скажешь даже, что не так давно он едва не изнасиловал меня здесь же, не обращая никакого внимания на мои крики и не думая об извозчике, вынужденном слушать все происходящее.