— Нет, и спасибо, что ничего никому не сказали. Грэм и Жерлан ведут информационную войну, а мы оказались между двух огней.

— Если нужно насолить Грэму, я с вами! Только если он не узнает, а то у меня от него мороз по коже!

Петер видел, что Фрежан недооценивает ситуацию.

— Грэм, вероятно, связан с ГУВБ, а телохранители Жерлана оказались агентами немецкой разведки.

Фрежан мгновенно посерьезнел. Он сел и задумчиво уставился перед собой.

— Вы считаете, они могут причинить вам вред? — спросил он.

— Не знаю, — вздохнул Петер. — Думаю, что, если все обернется плохо, они постараются оклеветать нас, испортить нашу репутацию, чтобы дискредитировать все, что мы скажем… Что-нибудь в этом роде, но, честно говоря, я не знаю.

— Что же я могу для вас сделать?

— Посмотреть вместе с нами кучу бумаг, которую мы обнаружили внизу. Вы рискуете все потерять, но вы мне нужны, чтобы выиграть время.

Фрежан скрестил руки на груди и задумался.

— Я не знаю, как вас убедить, — признался Петер. — И я пойму, если вы…

— Нет, вы не поняли! Я ищу серьезную причину, чтобы отказаться, и не нахожу. Думаю, солнечные протуберанцы могут два или три дня обойтись без меня.

Бен выставил на столик термос с кофе, достал печенье. Фанни пожала Петеру руку и слегка покраснела.

— Я рада, что могу помочь вам, — сказала она.

— Бен объяснил вам, какие последствия могут быть, если…

— Она все знает, — прервал его Бен.

— Я готова и не боюсь, — добавила Фанни.

Это не убедило Петера. Было бы лучше, если бы она была хоть немного встревожена: это доказывало бы, что она осознает грозящую ей опасность.

— Бен покажет вам папки с личными делами. Вместе с ним вы отберете те, что касаются убийц, и поможете нам составить полный список.

— Убийц? — спросил Жак.

— Да, речь идет о серийных убийцах. Это тема исследования Дэвида Грэма. Подтверждение медицинских патентов — только для отвода глаз.

— Вот как…

— А мы с вами перероем все коробки с досье. Все, что вам покажется подозрительным, показывайте мне.

И они принялись за работу. Бен и Фанни унесли к себе первую порцию документов, чтобы обсудить их, никому не мешая. Что касается Жака Фрежана, то вначале он никак не мог войти в ритм. Астроном часто останавливался на записях, которые были ему непонятны или возмущали его. Петер решил больше не обращать внимания на счета — их изучение занимало слишком много времени и давало мало информации. Он набросился на отчеты по генетике. Некий доктор Петрус объяснял, что рост числа серийных убийц, возможно, объясняется гипотезой «обнадеживающих уродов» Рихарда Гольдшмидта.[45]Большинству генетиков она известна, и Петер без труда вспомнил о ней. Гольдшмидт утверждал, что мутации в генах, возникающие в период развития, могут породить разные варианты одного и того же вида, и это может произойти за один этап. Такие индивидуумы лучше приспосабливаются, нередко им удается выжить там, где не выживают особи, которые изменяются не так быстро. Петрус писал, что нужно не только задуматься о возможности подобных скачков, но также в первую очередь рассматривать генетические отклонения, так как, по его мнению, эволюция не может зависеть от случайностей — во всяком случае, эволюция человека. Петер рассмеялся. Категоричность Петруса вызывала сомнения в правдоподобности его рассуждений. Еще один фантазер, который считает человека вершиной эволюции и верит в некую генетическую предопределенность.

Петер веселился, читая это, когда вошли Фанни и Бен.

— Их тридцать шесть, — сказал Бен. — Тридцать шесть убийц.

— Я читала их личные дела, чтобы составить список, а Бен разделил их на четыре категории, — добавила Фанни.

— Я сортировал их согласно классификации Эстевенара. «Оборотни», страдающие психотическими расстройствами, безумные убийцы и примитивные преступники; «демоны», с раздвоением личности, «Франкенштейны» — одинокие интроверты, и, наконец, «вампиры» — умные и предприимчивые одиночки.

— И что это нам дает? — спросил Петер.

— Треть из них — «оборотни». Сам посмотришь их досье… Фанни зачитывала мне отрывки, это настоящие психи. Еще среди них много «демонов» и «Франкенштейнов». Я сомневаюсь, что самые опасные остались на острове. Они должны были постараться сбежать оттуда. Эти будут действовать только при определенных условиях.

— Вампиров там нет?

— Есть, девять. Извращенцы, каких мало. Властные, лживые, игроки и садисты.

— И женщины тоже?

— Нет. Грэм работал только с мужчинами. Надо сказать, что женщины — серийные убийцы до сих пор редкость. Я предполагаю, отчасти это потому, что раньше охотником был только мужчина и у него особенно развит инстинкт хищника.

— Спасибо за уточнение, это может нам пригодиться.

Бен подошел к Петеру:

— Эмма сообщила, что несколько убийц завладели судном. «Оборотни» не сделали бы этого; они не настолько организованы и предусмотрительны. Но на это способны «вампиры», одержимые одной мыслью — бежать, чтобы получить возможность снова убивать.

— И что же дальше?..

— Петер, в отличие от других убийц, которые способны совершать ошибки, «вампиры» коварны и осторожны, их удается поймать только после многолетних расследований, когда на их счету уже десятки преступлений. Если они доберутся до суши, то скроются и вновь примутся за старое. Чтобы их найти, понадобятся годы.

— Их лица известны, да? — вмешался Фрежан.

— Ни секунды не сомневаюсь, что они изменят внешность. Пластическая хирургия творит чудеса! В Тихом океане заложена бомба замедленного действия, и мы должны обезвредить ее.

Майкл Линдроу судорожно вцепился в штурвал. Несколько часов назад погода улучшилась, но океан продолжал волноваться. Майкл ненавидел вести судно в темноте. Шум воды нагонял на него страх.

Расслабься, веди судно плавно, и всё обойдется.

Легко это говорить, когда ты в бухте Сан-Франциско…

Но они все-таки преодолели шестиметровую волну. А он уж подумал, что их маленькое путешествие закончилось. К счастью, в течение всей рискованной части прогулки судном управлял Аллан. Яхта была не его, но этому парню не было равных в сложных ситуациях. Все это время Жози тошнило. Майклу было неудобно перед друзьями, ведь он так хвастался их подвигами в бурных водах северной части Тихого океана! Честно говоря, они не заплывали дальше Ванкувера, и даже это считалось подвигом! Майкл купил яхту, чтобы пускать пыль в глаза. Он убеждал себя, что со временем станет настоящим моряком, но истинной целью покупки было произвести впечатление на коллег. Красавица яхта так и осталась поводом для хвастовства, не став предметом истинной страсти.