— Княже, — неспешно подошел к нему Тимоня с супругой, шведкой героических пропорций, — там датский посол намекал, что есть важная информация. Кивнул верному денщику, князь неторопливой походкой пошел по залу — так, чтобы охватить ту часть, где стоял посол. Датчане в последние годы сблизились… излишне сблизились… с Англией, так что может быть, что информация от них. Через десяток минут он встретился с Кристенсеном и старый лис шепнул ему в перерыве между громкой светской болтовней…

— Король Георг заинтересован в дружбе с вами, Ваше Величество.

И все, больше никакой информации.

Впрочем, на первый раз вполне достаточно. Хотя… Информация достаточно важная — сказано было именно про короля Георга, а не про английское правительство. Факт достаточно значимый, если помнить про напряженные отношения короля с парламентом. Так что нет ничего удивительного в том, что король может искать союзников и «играть» отдельно от парламента, а то и против него. Проанализировав это почти мгновенно, Владимир ответил — негромко и с широкой улыбкой:

— Я всегда буду рад моему царственному брату.

На следующий день — уже «светский» прием, где Померанский объявил о создании заповедников по всей территории Унии.

— Господа, я понимаю ваше недоумение, ведь многим кажется, что природа неисчерпаема. Однако прогресс не стоит на месте и там, где охотились ваши деды, сегодня распаханы поля, а завтра будет стоять город. Я же хочу сохранить островки природы нетронутой, неоскверненной плугом или шахтами.

Поаплодировали и… не поняли. Попаденец же, несмотря на изрядный цинизм, во многих отношениях оставался идеалистом и история исчезновения тарпанов и шаткого положения зубров, в свое время сильно его расстроили.

С доверенным лицом Георга встретились через несколько дней — совершенно неприметный рыжеватый человек, которого можно принять… Да за кого угодно!

— Ваше Величество, — слегка кланяется он, — мой король обеспокоен действиями парламента, которые идут вразрез с интересами не только Ганноверского Дома, но и Англии.

— Прекрасно его понимаю, — проникновенно отвечает Рюген, — что такое парламентарии, уже успел понять на примере Швеции.

Короткий поклон от так и не представившегося (я голос Короля, у меня нет имени) посланника и продолжение…

— Георг понимает, что интересы Померанского Дома и Ганноверского могут расходиться, но двум людям проще будет найти общий язык, а вот нескольким десяткам — проблематично.

Намек на желание подставить Парламент ну очень «толстый» и кстати — понятный. Он не просто ограничивает власть короля, но зачастую и не учитывает интересы Англии. Многие… ой многие законы и акты были приняты не ради блага Англии, а ради блага совершенно конкретных людей. Вон, даже заваруха в Северо-Американских Колониях началась из-за желания некоторых лордов подзаработать. Там — выкупили у государства монополии на перевозки чая, здесь — еще на что-то… И все — колонисты становятся людьми второго сорта. Не продавать монополии? Так кто в Парламенте сидит? Такие же олигархи — не продашь, так даром возьмут! Все это, разумеется, очень упрощенно и утрированно — английские монархи «зайчиками» не были.

Ну а раз хочет «Брат Георг» с помощью «Брата Вольдемара» прищучить свой же парламент ради того, чтобы Весы Власти качнулись в его сторону? Да ради всех богов, поможем! Посланник практически прямой речью говорит, что будет предупреждать о некоторых инициативах наиболее одиозных противников Георга… А предупрежден — значит, вооружен.

Не факт, что очередная помощь «Брата Георга» не окажется грандиозной подставой… Ну так разведка-то на что? Когда знаешь, в каком направлении «копать», работать становится гораздо легче. А разведка у Померанского если и уступит кое в чем разведкам Больших Держав, то разве что меньшим числом агентов. Ну и да — чтобы проникнуть в некоторые места, нужны связи, которые налаживаются десятилетиями.

Почти до середины лета Фридрих не пытался вернуть захваченные земли. Пруссаки лихо резались с австрийцами: несмотря на ВОЗМОЖНЫЕ сепаратные переговоры, для будущего торга нужны были весомые позиции — чтобы больше выторговать. Битв было много, но ни одной значимой — после феерического провала Лаудона, погибшего (к его счастью — Фердинанд был в ярости) в том злополучном сражении, Фердинанд Австрийский с перепугу осадил и куда более грамотного Ласси, запретив ему ввязываться в большие сражения. Действовали сейчас по большей части конные австрийские соединения — по той простой причине, что наиболее боеспособное ядро прусской кавалерии выбил «Грифон Руянский» и Старый Фриц в настоящее время судорожно восстанавливал ее численность и боеспособность.

Так что Фердинанд принял в общем-то верное решение — не дать восстановить кавалерию пруссакам — остальное потом. Ну а поскольку в бой шли в основном венгры, «специализирующиеся» в Австрийской Империи именно как кавалеристы, то и основные потери несли именно они.

— Прелестно, — с наслаждением сказал герцог, глянув доклад, — еще не началось?

— Нет, Сир, — чуть улыбнулся Трауб, принесший столь приятные вести. — Пока недовольство венгров сдерживается многочисленными наградами. Ордена прямо-таки сыплются… А еще — дворянские звания, да поместья.

— Могут и сдержать…

— Недолго, Сир. На венгерском направлении работаем не только мы, но и пруссаки, даже русские отметились. Последние, пожалуй, внесли самый большой вклад: намекнули мадьярам, что османская угроза уже миновала и теперь те смогут справиться с защитой границ сами. Дескать, для столь славных воинов, как они, это не трудно. Ну а если мусульмане решатся на Большую Войну, то ДРУЖЕСТВЕННОМУ государству Россия всегда протянет руку помощи.

«Вброс» был великолепным — Владимир не переставал улыбаться, слушая Андрея Трауба. Не то чтобы он не имел этой информации раньше… У него же не одна разведслужба, в конце-концов… Да и Павел не забывает… Но все равно — приятно, тем более, что дипломат принес немало интересных нюансов.

К середине лета разведка донесла, что начались сепаратные переговоры австрийцев с пруссаками. На Фердинанда сильно надавили французы, пригрозив полноценной войной и торговой блокадой. Более сильный правитель мог бы и «пободаться»— тот же Иосиф, к примеру. Но у Фердинанда не были ни силы воли, ни сильного, патриотично настроенного окружения, которое могло бы встать грудью на защиту Австрии.

Австрияки из-за «лоскутности» страны и без того были теми еще интриганами, а тут еще и окружение правителя… Тот правил ранее в Милане и притащил в Вену привычное окружение. Люди это были неглупые, но — интересы большинства были связаны с Миланом и другими итальянскими городами. Соответственно, Людовик мог «по соседски» надавить на них, пригрозив «прогуляться» по их владениям.

Но понятно, в ход пошли не только угрозы, но и какие-то преференции…

— Насколько я смог смог выяснить, Сир, была обещана неприкосновенность италийских владений Габсбургов.

Хм… Померанский встал и зашагал по кабинету, жестом приказав Юргену не вставать. Неприкосновенность италийских владений — куш жирный… У Габсбургов там были весьма и весьма солидные владения, приносящие серьезный доход. Ну и помимо дохода — флот, возможность нормального выхода в Средиземное море… Да, на это сложно не клюнуть, так что понять резоны Фердинанда Австрийского можно. Но не простить.