— Удалось выяснить, почему собаку привезли к нам?

— Никакой связи с другими делами. Думаю, старику сделали одолжение.

— Ветеринар, должно быть, находился в отпуске, — ответила я, поскольку такое случалось и раньше.

С другой стороны нашего здания располагался Центр здоровья животных, оснащенный моргом, где проводили вскрытие животных. Обычно туши животных направляли ветеринару. Но иногда бывали исключения. Когда отсутствовал ветеринар, нас просили оказать помощь, и судебный эксперт проводил вскрытие и составлял соответствующие справки. Мне также приходилось вскрывать собак, подвергшихся пыткам; кобыл, ставших жертвами атак сексуальных извращенцев, и отравленных цыплят, подброшенных в почтовый ящик судье. Люди были столь же жестоки по отношению к животным, как и по отношению к себе подобным.

— У мистера Джойса нет телефона, но мой знакомый говорит, что он все еще живет в своей хижине, — сказал Марино. — Я подумал: может, сходить к нему в гости, уточнить. Хочешь, пойдем вместе?

Я взяла новый скальпель и подумала о заваленном бумагами столе: о делах, ожидавших моего приговора, телефонных звонках, на которые я еще не ответила, и о тех, которые предстояло сделать.

— Возможно, — сказала я безнадежно. Он колебался, словно ждал чего-то.

Взглянув на него, я заметила: Марино подстригся. На нем были брюки цвета хаки с подтяжками и твидовый пиджак, выглядевший новым. Галстук был чистым, то же можно было сказать и о светло-желтой рубахе. Даже ботинки начищены до блеска.

— Ты с головы до ног потрясающе симпатичен, — проговорила я, как гордая мать.

— Да, — усмехнулся он, покраснев. — Роза, столкнувшись со мной в лифте, свистнула. Было довольно смешно. Уже много лет женщины не свистели, увидев меня, за исключением разве Милашки, но Милашка не в счет.

— Милашка?

— Сшивается на углу Адама и церкви. Я встретил как-то раз Милашку около парка, ее также знают под именем Мама Сумасшедшей Собаки. Она была чертовски пьяна, и я почти споткнулся об ее зад. Имел неосторожность привести ее в чувство. Она же набросилась на меня, как бешеная кошка, и ругалась всю дорогу. Теперь каждый раз, когда я прохожу на расстоянии квартала от нее, она кричит, свистит, задирает юбку.

— И ты решил, что больше не представляешь интереса для женщин, — подытожила я.

Родословная Проклятого была темной, хотя совершенно очевидно, что в генетическом коде, унаследованном им от предков, сохранились лишь самые худшие черты собачьей породы.

— Выходил его, когда он был щенком, — сказал мистер Джойс, взглянув на фотографию собаки, которую я прихватила с собой из дела. — Он заблудился, понимаете. Появился у черного входа как-то утром, я пожалел его, бросил ему кое-какие объедки. После этого уже не мог от него отделаться.

Мы сидели за столом на кухне в доме мистера Джойса. Солнечный свет едва проникал через пыльное окно поверх забрызганных занавесок, из водопроводного крана капала вода. За пятнадцать минут, проведенных в обществе мистера Джойса, он не сказал ни одного доброго слова о своей убитой собаке, и тем не менее я разглядела тепло в его старых глазах, а грубые руки, задумчиво поглаживавшие край кофейника, были способны на ласку.

— Как ему досталось такое имя? — поинтересовался Марино.

— Я никогда, собственно, и не давал ему имени. Всегда злился на него. Заткнись, проклятый! Поди сюда, проклятый! Если ты не перестанешь скулить, проклятый, я заткну тебе пасть, — добродушно улыбнулся старик. — Похоже, пес усвоил, что его кличка Проклятый. Поэтому я и стал так его звать.

Мистер Джойс, в прошлом диспетчер цементной компании, был на пенсии, его небольшой домишко являл собой монумент сельской нищеты среди процветавшего фермерства. Мне показалось, что прежний владелец дома был фермером, поскольку по обе стороны убогого жилища раскинулись поля, которые, со слов мистера Джойса, летом засевались кукурузой.

Лето было и тогда, когда Бонни Смит и Джима Фримэна заставили ехать по безлюдной, грязной проселочной дороге. Затем пришел ноябрь, и я проехала по той же дороге, как раз мимо дома мистера Джойса, сидя спиной к салону, набитому свернутыми простынями, растяжками и мешками для упаковки тел. Менее чем в двух милях к востоку от того места, где жил мистер Джойс, рос густой лес, в котором около двух лет назад были обнаружены два тела пропавшей пары. Мрачное совпадение? А что, если нет?

— Расскажите, что произошло с Проклятым? — спросил Марино, закуривая сигарету.

— Был уик-энд, — начал рассказ мистер Джойс, — кажется, середина августа. Все окна в доме распахнуты, я сидел и смотрел телесериал «Даллас». Странно, что я это помню. Представляете, значит, это было в пятницу. Фильм начинался в девять часов.

— Получается, что вашу собаку застрелили где-то между девятью и десятью часами вчера, — сказал Марино.

— Думаю, так. Вряд ли он был застрелен раньше, иначе он никогда не добрался бы до дома. Я смотрел телевизор, затем услышал, как он скребет в дверь, поскуливая. Я догадался, что он ранен, но подумал, он опять сцепился с кошкой, пока не открыл дверь и не увидел его.

Джойс метал щепотку табаку и стал неторопливыми движениями сворачивать цигарку.

Марино спросил его:

— Что вы сделали потом?

— Погрузил его в свой грузовик и повез к доктору Уайтсайду. Он живет в милях пяти к северо-западу.

— Ветеринару? — спросила я. Он медленно покачал головой.

— Нет, мадам. У нас здесь нет ветеринара, я даже и не слышал о них. Доктор Уайтсайд пользовал мою жену, пока она не ушла из этого мира. Очень хороший человек. Я не знал, куда еще обратиться, по правде говоря. Конечно, было уже слишком поздно. Когда я привез пса к нему, доктор уже ничем не мог ему помочь. Он сказал, что я должен сообщить в полицию. Единственная добыча в августе — это вороны, но с какой стати кто-то будет бродить поздно вечером и стрелять ворон или кого-нибудь еще. Я сделал, как он советовал. Позвонил в полицию.

— У вас есть какие-нибудь предположения по поводу того, кто бы мог застрелить вашего пса? — спросил я.

— Как я уже сказал, Проклятый донимал прохожих, гонялся за машинами, был готов отгрызть им шины. Если вас интересует мое личное мнение, то я всегда подозревал, что это сделал полицейский.

— Почему? — спросил Марино.

— После осмотра собаки мне сказали, что он был застрелен из револьвера. Вероятно, Проклятый бросился за полицейской машиной, и его пристрелили.

— Вы видели полицейскую машину на вашей дороге в ту ночь? — спросил Марино.

— Нет. Хотя и не утверждаю, что там не было ни одной. Кроме того, я не знаю, где именно в него стреляли. Знаю, что рядом. Я бы услышал выстрелы.

— Может быть, и нет, если телевизор работал громко, — сказал Марино.