Кэйт представилась напыщенная церемония, они обе под руку с мистером Горовиц идут под венец. После этого — жизнь, заполненная документальными фильмами, разговорами об антропологических находках и коктейльными вечеринками в Техасе.

— Прошу тебя, Бина, — сказала Кэйт. — Не сейчас, когда мы рядом с очень высоким мостом и холоднющей водой под ним.

— Неужели на самом деле возможно, чтобы тебе сделали предложение? — спросил Эллиот Кэйт, неодобрительно насупившись. Они сидели в «Старбаксе», расположенном точно на полпути между их домами.

— Лучше бы ты перестал ненавидеть его, — ответила Кэйт. — Если я выйду замуж за него, а ты будешь продолжать ныть, я не смогу больше встречаться с тобой.

— Свадебные колокольчики развалили мою старую банду, — пропел Эллиот. Кэйт покачала головой. — Значит, мне не грозит, что ты разорвешь нашу дружбу, — продолжил он. — С кем еще ты сможешь поговорить обо всех колебаниях твоего эмоционального сейсмографа и о Барбаре Пим?

Кэйт улыбнулась. Это правда, что она при любых потрясениях делилась с Эллиотом, и, подобно геофизику, он предсказывал, какие катаклизмы могли поколебать ее мир. И Барбара Пим, британская писательница, которую они с Эллиотом частенько перечитывали, была одной из ее тайных слабостей. Кэйт считала ее романы успокаивающими, потому что в них почти ничего не происходило; ничьи чувства не были задеты, и мало что изменялось. Визит священника рассматривался как крупное событие, а большинство глав заканчивалось тем, что кто-нибудь пил горячее молоко. Это напомнило Кэйт о напитке Эллиота.

— Тебе известно, что в этом кокосовом фраппучино больше калорий, чем в трех биг-маках? — спросила Кэйт.

— Поговорим лучше о Максе, — сказал Эллиот, не обращая внимания на проявление заботы о нем. — Он еще вынюхивает все кругом? В частности, вокруг вас с Биной?

Кэйт отмахнулась. Подобно доброй матушке, Эллиот был убежден, что все мужчины должны любить Кэйт, и, если это было не так, он чувствовал себя оскорбленным.

— Он, похоже, занят распространением новостей о Джеке каждому, кто готов слушать. Я думаю, что он все еще чувствует свою вину за то, что познакомил Бину с Джеком. Однако, он ни в чем не виноват. — Кэйт поморщилась, когда Эллиот принялся высасывать через соломинку все до последней молекулы жидкости со дна чашки. — Это просто отвратительно, — заметила она.

— Хорошо, я обещаю не проделывать это перед твоими друзьям на приеме для подарков.

— Приеме для подарков Бев? — спросила Кэйт срывающимся голосом. — Ты приглашен?

— Ты, похоже, удивлена, — заметил Эллиот. — Ты же знаешь, что Бев, Брайс и я очень близки, — добавил он насмешливым тоном. Кэйт лишь повела глазами. — Эй, я сегодня за ленчем видел Брайана Конроя, и он весело смеялся с двумя другими маленькими бандитами, — продолжал он. — Похоже, они метали салат из тунца в сторону столика девчонок, но я не поймал их на месте преступления. Пожалуй, ты действительно неплохо проделала свою работу.

Они некоторое время смотрели друг на друга, Эллиот улыбался, его карие глаза были теплыми и нежными, и Кэйт была так приятна его похвала. Затем, по своему обычаю, они, вдруг встряхнув головами, прокричали:

— Ха-а!!

— Так чем же тебе не угодил Майкл? — спросила Кэйт, возвращаясь к теме. — Он стабильный, приятный парень, какого ты и хотел бы для меня. И он меня любит.

Она бросила взгляд на браслет на своем запястье, и в этот момент зазвонил ее сотовый телефон. Она ждала звонка от Риты: они должны были договориться выпить вместе, после того как Рита освободится, а это бывало обычно не раньше шести или семи часов. Она вытащила свой сотовый и, не глядя на определитель номера, нажала на зеленую кнопку.

— Привет, — сказала она весело, ожидая услышать гнусавый голос Риты.

— И тебе привет, — ответил Стивен.

У Кэйт все внутри екнуло. Ей вдруг не хватило воздуха.

— О, Стивен. Здравствуй. — Она широко распахнула глаза, но это не шло ни в какое сравнение с тем, как их вытаращил Эллиот.

— Стивен? Тот самый Стивен? — гримасничал он.

Кэйт, нервничая, отвернулась от него. У нее пересохло в горле.

— Я в неподходящее время? — спросил Стивен.

Ей хотелось ответить: «Нет, хуже было шесть месяцев назад, когда ты прекратил звонить», — но, разумеется, она этого не сказала. Для разговора со Стивеном любое время не годилось, как она поняла.

— Нет, — сказала она. — Сейчас я пью кофе с Эллиотом, — она захотела прикусить себе язык. Ну почему она не сказала, что у нее свидание?

— Старый добрый Эллиот, — сказал Стивен, чем еще больше раздосадовал Кэйт. — Я скучаю по нему, — его голос понизился на полрегистра. — Я скучаю по тебе тоже, — добавил он.

Кэйт почувствовала, как багровая волна побежала по ее шее и груди. Тем временем Эллиот буквально скрючился напротив нее, приставив указательный палец к горлу, тем самым намекая на то, чтобы она прервала разговор. Кэйт отвернулась вправо.

Ей не надо было напоминать, насколько опасен Стивен. Она его любила по-настоящему, и он поощрял ее привязанность. Кэйт давно уже приняла решение никогда не любить мужчину сильнее, чем он любил ее. Но Стивен любил ее — по крайней мере, до тех пор, пока длилась страсть. Потом, через восемнадцать месяцев, его пыл и привязанность испарились. Сначала Кэйт не замечала этого, но потом она постепенно осознала, что он больше не сосредоточен на ней. Затем она наткнулась на него, шедшего под руку с женщиной, которая стала его новой целью. Когда униженная Кэйт поставила перед ним вопрос, он был вынужден неохотно сознаться, но притом заявил, что между ним и Сабриной ничего не было, однако стоило Кэйт порвать с ним, как через каких-то шесть недель он уже был с Сабриной. Теперь Кэйт очень хотелось спросить, что же случилось с Сабриной. Но она не позволила своему любопытству одержать верх над здравым смыслом и гордостью.

— Послушай, я подумал, может быть, мы выпьем вместе кофе или что-то еще, — предложил Стивен.

— Не думаю, — отрезала Кэйт. — Я сейчас уже пью кофе.

— С тобой не так просто, — заметил Стивен, и проникновенность его голоса слегка взволновала Кэйт. Вдруг она поняла, чего ей не хватало в Майкле — способности к настоящим чувствам или умения их изобразить.

Но на чувства Стивена, какими бы глубокими они ни казались, нельзя было положиться. Он был или прекрасным актером (мнение Эллиота), или мужчиной, который боялся собственных эмоций, страстно желающим связи и затем убегающим от нее (теория Кэйт). Кэйт все еще верила, что Стивен любил ее, но испугался этого.

— Разве от меня зависело, чтобы сделать все проще? — спросила Кэйт. Эллиот закатил глаза и закрыл рот ладонью, чтобы показать ей, что она должна молчать — словно она сама не понимала этого. Она шлепнула его.

— Кэйт, у тебя есть полное право сердиться на меня. Но я клянусь, что не было дня, чтобы я не думал о тебе, не скучал по тебе, чтобы не пытался найти в себе мужество и позвонить тебе.