Все, что происходило дальше, казалось мне сном, и я с трудомпонимала, что это реальность. Я сидела, опершись о стену, тяжело дышала ипыталась понять, что говорит мне Галина.

— Короче. Я отыскала твоего Якова. Ты мне сказала номерего машины, а я позвонила своему другу в ГАИ.

— А зачем в ГАИ?

— Затем, что по номеру машины довольно просто отыскатьее хозяина.

— Никогда об этом не знала.

— Ты еще много чего не знаешь, но ничего, жизнь научит.Этот гаишник у меня раньше в любовниках ходил. Потом я его разжаловала. Сначаламы опасались, что Яков по доверенности ездит. Оказалось, нет. Нам повезло.Машина оформлена на самого Якова. Так что его координаты мы отыскали без труда.Я ему позвонила и представилась твоей сестрой.

Меня затрясло от возмущения, и я перебила Галину:

— Послушай, кто дал тебе право вмешиваться в моюжизнь?!

— Что?! — Ей явно не понравился мой тон.

— Какое право ты имела разыскивать Якова?

— Я имела на это полное право. В конце концов ты мне нечужая! После всего, что с тобой случилось, ты пришла не к кому-нибудь, а комне! И ты у меня живешь!

— Я пришла не к тебе. Я пришла в свою комнату, незнала, что ее сдали. Больше мне некуда было идти.

— Хорошо. Я всегда знала, что ты очень благодарнаядевушка и всегда благодаришь тех, кто делает для тебя добро и помогает встрессовых ситуациях, — язвительно произнесла Галина и посмотрела на меняглазами, полными ненависти.

— Ты много для меня сделала, но это не дает тебе правалезть в ту область, которая тебя совершенно не касается.

Можешь говорить все, что угодно. И я назову тебянеблагодарной, потому что ты и есть неблагодарная. Но я хочу сказать, что мнебольно смотреть на то, как ты распорядилась своей судьбой! Ты смазливая,длинноногая девушка, и если бы очень постаралась, отхватила бы себе нормальногомужчину и построила жизнь так, чтобы быть счастливой. Понимаешь, счастливой! Тыпосмотри на себя! На кого ты похожа?! Ты боишься выйти на улицу, потому чтостесняешься своего живота и боишься людей! Ты похоронила себя заживо! Я никогдане уважала женщин, которые устраивают себе панихиду при жизни. Ты просто незнаешь себе цены. Да твоя цена растет день ото дня, потому что ни умом, нивнешностью тебя бог не обидел. Так нужно ими распорядится! Распорядитсяправильно. — В Галинином взгляде появилось что-то такое, что заставиломеня почувствовать холодок на спине. Я содрогнулась.

— О чем ты разговаривала с Яковом? — спросила я,взяв себя в руки.

— О тебе…

— Это понятно. И что?

— Я разговаривала с ним о тебе и о твоей беременности.Сказала, что я твоя сестра, и что ты от него беременна.

— Но я ведь беременна не от Якова!

— Да какое это имеет значение?! Никакого. Ты знаешь,мне показалось, что он очень обрадовался звонку, словно он его ждал…Обрадовался, когда услышал твое имя. Честное слово! Просил твои координаты. Онхочет тебя увидеть.

— Но…

— Никаких но… Не может быть никаких но… Дуреха, я исама не ожидала, что разговор пройдет так гладко. Ты неплохо поработала надэтим мужичком. Я позвонила, чтобы потребовать у него денег, компенсацию за все,что ты пережила в его доме. Тогда ты не поехала бы в деревню, а сняланормальное жилье в Москве и безбедно существовала хоть какое-то время. Но когдая почувствовала, как сильно он обрадовался, услышав твое имя, искреннеобрадовался, я это сразу прочухала, то поняла, что мужик к тебе неравнодушен.Вот и подумала, если ситуация повернулась таким боком, нужно игратьпо-крупному. Сказала ему о твоей беременности и мне показалось…

— Что тебе показалось?

— Что он обрадовался еще больше.

— Ты так думаешь?

— Я в этом просто уверена.

— Ты сказала, что ты моя старшая сестра?

— А что, не похожа?! — Галина рассмеялась иподмигнула мне.

— И он поверил?

— А куда он денется?! Мужики, как малые дети, верятчему угодно.

— Но как я могла встретиться с сестрой, если у меняамнезия?!

— Я сказала, что ты гостила у меня в Москве, а затемисчезла на целых два месяца… Все это время я тебя искала и, можно сказать, ужепотеряла всякую надежду. Месяц назад мне позвонили из отделения милиции, вкотором лежало мое заявление о пропаже сестры и попросили опознать девушку, укоторой ярко выраженные признаки амнезии. Мол, она хорошо помнит свойдеревенский адрес, но не помнит, у кого остановилась в Москве. Я поехала исестру опознала. А затем я поведала ему о том, что у нас с сестрой нет друг отдруга секретов, и ты мне честно рассказала обо всем, что с тобой произошло. Асовсем недавно мы выяснили, что ты беременная. Мол, срок совсем маленький, ноот аборта ты категорически отказываешься.

— И он поверил?

— Еще как… — рассмеялась Галина. — Схавал и дажене подавился. Он всю бодягу хавает, как миленький. Мужики ж такие дурные!

— И что?

— Дальше посмотрим, что… Дадим ему немного времени,чтобы он все хорошенько обдумал и всякого разного в своей голове накрутил,чтобы был готов к принятию решения, а затем я позвоню ему опять и…

— Что, и?

— И устрою вам встречу. Мне кажется, что с этого дельцамы сорвем нормальный куш.

— В смысле?

— В смысле того, что дельце должно выгореть. Он отвалиттебе денег, на это можешь смело рассчитывать, а там видно будет… Так что,дорогая, будет и на твоей улице праздник. Как говорится, под лежачий каменьвода не течет. Действовать, дорогая, надо. Когда с ним увидишься, обязательнопугани тем, что будешь подавать на алименты. Мол, сначала подашь наустановление отцовства, докажешь, что это его ребенок, а затем — на алименты.Ему лишняя шумиха совсем не нужна, такие люди вообще бояться шума. Тем более,если он на своей Тамаре жениться собрался… Сама посуди, если он мои сказкисхавал, значит, все за чистую монету принимает. Я просто уверена, что каждыймесяц сам, без всякого установления отцовства, алименты будет отваливать.

— А если он все же потребует установить подлинноеотцовство?

— Не потребует.

— Но все же…

— Я тебе говорю, что не скажет он ничего.

— Ты не ответила на мой вопрос.