– Само собой, – кивнул я. – Даже адвокат не потребуется.

Лицо Стаса пылало от ярости:

– Какой адвокат?! Грамотно подстеречь и тихо ликвидировать! Без адвокатов!

– И нечего церемониться! – Илья саданул по спинке дивана.

Дашка возвела глаза к потолку:

– Гольдберг разбушевался.

Илья ткнул в ее сторону пальцем:

– А ты вообще! На улицу без Глеба ни ногой! Или нам придется раскручивать сюжет под названием «Похищение»!

– Щас! – огрызнулась Дашка. – Запрусь в сортире и задрожу от страха!

Светлана подошла к Стасу:

– Надо что-то придумать, чтобы взять Хлыста с поличным.

Рыжего аж перекосило:

– Да ну?! А брать его будут купленные им же менты!

– По-твоему, я купленный мент?

– Я не говорю про тебя! Я говорю вообще!

– А если вообще, Стас, прекрати на меня орать.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга.

– Сама нарываешься, – буркнул Рыжий. – С самого утра.

Я вклинился между ними.

– Ехать пора, – напомнил я Стасу и пообещал Светлане – Хлыста сдам тебе. Когда с Остапчуком покончим.

– Как ты это сделаешь?

– Что-нибудь придумаю.

Капитан Сычова усмехнулась:

– Почему-то я тебе верю.

– Тогда поехали. – Я направился к двери.

Дашка метнулась следом:

– И я!

Я обернулся:

– Со мной едет Света. А ты… Илья прав: тебе теперь из дома лишний раз ни к чему.

Илья вскочил вдруг с дивана:

– Тогда я еду со Стасом.

– Еще чего, – отмахнулся Рыжий. – Илюх, отдохни.

– Зачем меня сюда привезли? – обиделся Илья. – В картишки сыграть?

Дарья простонала:

– Началось!

Илья собрался было продолжить пререкания, но Светлана подергала его за бороду:

– Правда, Илюх, отдохни. Мы там по-быстрому, успею еще в дураках тебя оставить.

Чтоб не дать Илье опомниться, я подвел черту:

– Старик, вы с Дашкой – аналитический отдел. Всегда должны быть под рукой.

Сев на диван рядом с куклой, Илья буркнул:

– Сейчас как вмажу в ухо.

– Только не сейчас, – обронил я, выходя из комнаты.

Стас и Светлана двинулись за мной.

Когда мы выходили из квартиры, сзади послышался Дашкин голос:

– Сычиха, постой!

Светлана задержалась в дверях.

– Чего тебе?

– Ты врешь, Сычиха.

Брови Светланы приподнялись.

– Про что?

– Про то, что у тебя никого не осталось.

Светлана вздохнула:

– Зеленоглазка, отвали. Тебя давно пора похитить. Не понимаю, как ты вообще по улицам ходишь. – Она захлопнула за собой дверь.

Я взглянул на Стаса.

Рыжий смотрел в пол. И продолжал хмуро смотреть в землю, пока не укатил на одолженном белом «Фольксвагене».

Мы со Светой снова ехали в Сокольники на встречу с майором Калитиным, возглавляющим ее группу. Вернее, не на встречу, а на обманку. Судя по выражению лица, поддерживать разговор капитан Сычова не намеревалась. Да и я не был расположен к светской беседе. Ехали молча, погруженные в мысли. Но вскоре Светлана все же прокомментировала невеселые свои думы:

– Как услыхала по радио про пожар на складах, заселиться хотела. Честно.

С ответом я нашелся не сразу:

– Многообещающий был проект. Если б ты его осуществила, некоторые сдурели бы от счастья.

– Я так и подумала. Потому и воздержалась.

– Это правильно. Некоторых твой поступок огорчил бы.

Она криво усмехнулась:

– Таких не знаю.

– Свет, – произнес я сдержанно, – ты редкостная кретинка. Ты настолько тупая баба, что место тебе не в МУРе, а на плантации кроссовок «Адидас». Когда кроссовки эти созреют на кустиках, ты вдевала бы в них шнурки. Причем только в левые: на правые у тебя ума бы уже не хватило.

Она улыбнулась:

– И где же эта продвинутая плантация?

Секрета я не выдал, и мы вновь замолчали. В отличие от вчерашнего дня, вместо дождика нас преследовало солнце. В зависимости от маневров, оно то расплескивалось по ветровому стеклу, то подмигивало сбоку, то припекало сзади. «Жигуленок» мчался по городу, как выпущенный из клетки молодой олень.

– Оружия не взяли, ладно, – сказала Светлана. – Но как насчет слежки? Стас подготовился, а мы?

Вопроса этого я боялся. Хоть понимал, что не задать его Сычиха не могла. Я пожалел, что взял ее с собой.

– Что, собственно, тебя волнует? – потянул я время.

Она вздохнула:

– Кому из нас шнурки вдевать в кроссовки? Калитин засечет твою колымагу, хоть зацвети она жасмином. Это если мы в сторонке тихо наблюдать будем. А если на хвост ему сядем… Глеб, за кого ты его держишь? Или ты сам придурок?

«Придурка», положим, я мог проглотить, но это, увы, не спасало. Вопрос, как говорится, оставался открытым. Если уж я действительно оказался таким придурком, что взял ее на слежку… Что было делать? Пришлось соблюдать принцип: «Сказал А, говори Б».

– Стас, конечно, подготовился, – начал я осторожно. – Так и надо. Но, Свет… Калитин нашей слежки не засечет. Это невозможно.

Она взглянула на меня осуждающе:

– Горбатого лепишь?

– Оставь эту воровскую терминологию, – поморщился я, съехав с Садового кольца.

Сычиха хмуро отчеканила:

– Если на хапок надеешься, поворачивай обратно.

«Вот оно, – подумал я. – Надери мне задницу, учитель».

– Расслабься, – пробормотал я, пересекая Комсомольскую площадь. – Нас не заметит ни один профи, будь у него семь пядей во лбу.

Она сверлила меня взглядом:

– Неужели?

– Свет, а ты никому не скажешь?

– Про что? Про твои сыскные секреты? – фыркнула она. – Чтоб мне провалиться.

Я свернул в намеченный переулок и притормозил у тротуара. Народу, по счастью, вблизи не было, а метрах в ста – бог с ним. Я приоткрыл дверцу со стороны Светланы…