Любой человек, знакомый с журналистскими трюками, поймет, что ни одно из этих высказываний не является прямым утверждением. Хатчисон не заявляет, что Opus Dei на самом деле играет на международных финансовых рынках, а лишь говорит, что это сказал банкир, но некое впечатление остается. Он не заявляет, что у Opus Dei больше денег, чем у General Motors, — это просто «по слухам». Можно доказывать, что такие пропагандистские маневры безответственны, поскольку освобождают журналиста от обязательного подтверждения фактов. Но в данном случае Хатчисон просто озвучивает широко распространенное публичное впечатление. Предположения о наличии секретных накопленных капиталов и построении нелегальной финансовой империи уже давно составная часть мистической силы Opus Dei.

На самом деле, как будет подробно рассказано в этой главе, такие представления сильно преувеличены. Активы General Motors в 2003 году составляли 455 миллиардов долларов. Даже самые завышенные оценки мировых денежных вкладов Opus Dei, с учетом всех операций, хотя бы отдаленно относящихся к Opus Dei, едва приближаются к 2,8 миллиарда долларов, что составляет немногим более двух процентов от цифры GM. Эта оценка активов Opus Dei основывается на данных, приведенных в финансовых отчетах по программам в Риме, Испании, США, Великобритании, Кении, Перу и Аргентине.

Эмоции, связанные с этой темой, вызваны не просто жгучим любопытством. В глазах многих католиков на ставку поставлена сущность церкви. Для прогрессивной части католиков документ Ватикана II Gaudium et Spes, провозгласивший солидарность «в радости и надежде, горе и страдании всех людей нашего времени», стал сигналом новой эры, когда церковь должна объединиться с бедняками и нищими. В 1970-е годы это стало называться «преимущественным правом бедняков». Такие перемены вызывали резкую критику тех, кто считал миссию церкви преимущественно духовной. Вопросы по поводу богатства Opus Dei тут же накалили страсти, поскольку в них отражался страх, что Opus Dei вернет церковь назад в первоначальный статус-кво.

Ныне покойная Пенни Лерну, католическая журналистка, занимавшаяся Латинской Америкой, в своей книге People of God писала, что Opus Dei «подобен эффективному механизму, который движется к мировому господству». Она также выразила тревогу по поводу роста влияния Opus Dei и связанной с этим утери проповеднической роли церкви. Таким образом, споры о «богатстве Opus Dei» — показатель более глубоких разногласий среди католиков.

В вопросе о финансах очень резок контраст между тем, что думают об Opus Dei окружающие, и тем, как он сам себя воспринимает. Представители Opus Dei говорят, что у него нет желания быть безжалостной экономической силой. На самом деле, говорят они, Opus Dei хочет владеть лишь самым малым, и в этом отражаются как спокойное отношение к земным благам, так и секулярный «дух» Opus Dei. «Мы не холдинговая компания», — сказал Пабло Элтон, ведущий финансовые дела офиса в Риме.

С точки зрения гражданского права Opus Dei — в узком смысле центрального офиса в Риме — владеет лишь Виллой Тевере и Виллой Сакетти (штаб-квартирами мужского и женского отделений) и кладбищем, где хоронят нумерариев. Его годовой бюджет составлял в 2003 году 1,7 миллиона долларов. Для понимания масштаба — годовой бюджет Ватикана 260 миллионов долларов, а Гарвардского университета — 1,3 миллиарда. В некоторых странах Opus Dei может владеть лишь собственными штаб-квартирами. В других странах даже они не принадлежат Opus Dei, поскольку являются частью многоцелевых объектов, являющихся собственностью независимых местных организаций. Например, здание на Тридцать четвертой и Лексингтон в США, несмотря на массу газетных сообщений, утверждающих обратное, «принадлежит» в правовом смысле не Opus Dei, а организации под названием «Murray Hill Place», как, собственно, и называется само здание.

Всеми «корпоративными предприятиями» Opus Dei, то есть его школами, университетами, университетскими общежитиями и так далее, владеют и управляют основавшие их лица, а вовсе не Opus Dei. Наваррский университет «принадлежит» не Opus Dei, а независимому юридически зарегистрированному совету директоров (хотя многие члены совета входят в Opus Dei). Так же обстоят дела с Университетом Strathmore в Найроби, или Университетом Piura в Перу, или Центром Midtown в Чикаго, или образовательным фондом Южного Бронкса, или Netherhall House в Лондоне и так далее по всему списку учреждений Opus Dei. Opus Dei настаивает, что это — логическое следствие особого внимания к секулярности и свободе; критики видят в этом жульничество, предназначенное для сокрытия действительного финансового положения Opus Dei.

Возникают очевидные вопросы: что представляют собой финансовые активы, благодаря которым функционируют эти разнообразные учреждения Opus Dei, невзирая на то, кто ими владеет? Кто их отслеживает? Что на них покупается?

Большая часть исследовательских работ для написания этой главы выполнена по моей просьбе Джозефом Харрисом, известным американским аналитиком, занимающимся финансовыми делами церкви. Харрис не член и не сотрудник Opus Dei, он на них не работает. Ниже будет впервые представлен подробный и внимательный взгляд на финансирование программ Opus Dei.

Общие принципы

Пабло Элтон, генеральный администратор и финансовый распорядитель Opus Dei в Риме, — чилийский нумерарий, который окончил Католический университет в Сантьяго по специальности «гражданское строительство». В течение семи лет он работал в консалтинговой фирме Сантьяго, где, в частности, разработал проект городского метро. С 1988 по 1992 год он состоял в советах директоров двух чилийских компаний. В 1992 году его вызвали в Рим для участия в финансовом управлении Opus Dei, и с 1998 года он член Генерального Совета, главного руководящего органа мужского отделения организации. Если кто-то знает о финансах Opus Dei все, то это Элтон.

Говоря о цифрах и фактах, он ничего не скрывает. Он со смехом сказал мне, что на самом деле «мой самый большой враг внутри Opus Dei — PR-специалисты», имея в виду, что иногда ему хочется выйти за пределы зоны, контролируемой экспертами по связи с общественностью, которые считают, что слишком большая искренность только разожжет нападки на дело. Однако Элтон утверждает, что «нечего бояться цифр». В июне 2004 года он дал мне интервью на Вилле Тевере. Элтон рассказал, что для понимания подхода Opus Dei к экономическим вопросам можно применить три основных принципа: секулярность, свобода и умеренность.

В приложении к финансовым проблемам секулярность означает высокую профессиональную подготовку тех, кто управляет финансовыми операциями Opus Dei. Суть в том, чтобы финансовые решения не принимались исключительно в штаб-квартирах. Opus Dei — это не корпорация Wal-Mart, которая следит за освещением и отоплением своих магазинов при помощи одного централизованного компьютера. Опытные специалисты-миряне принимают деловые решения, a Opus Dei ограничивается доктринальной и духовной поддержкой их деятельности. Среди прочего это означает, что владельцы «корпоративных предприятий» Opus Dei независимы в своих действиях. Более того, любой бизнес члена Opus Dei — владельца парикмахерской или компании Фортуна 500 — волей-неволей оказывается вне компетенции чиновников Opus Dei.