Ясно, в расчете и на такое осложнение нужно сохранять на полуострове самые боеспособные части. Все худеющий, но кулак, способный самостоятельно пробиваться из глубокого тыла к линии фронта. Не придут корабли — придется, возможно, пробиваться на эстонский берег по льду, зимой. Значит, часть танков и автомашины следует сохранить, хоть бензина у нас очень мало. Сохранить до последнего мгновения на любой вариант прорыва с боем — по льду или по суше.

Мы сообща обсуждали и такой вариант. Пробиться через Финляндию к своим — дело безнадежное. Во-первых, если мы и разгромим противостоящую нам группировку финнов, то путь дальше осложнит водная преграда у города Таммасаари. Ну, а еще дальше — густонаселенная Южная Финляндия. Почти шестисоткилометровый марш по южному берегу Финляндии, берегу самому обжитому и населенному, пожалуй, неосуществим. Зная, как воюют финны на фронте, я был уверен, что 10–12 тыс. человек без артиллерии, с небольшим количеством танков не смогут дойти до своих.

Зато переход по-льду ночью — а ноябрьские и декабрьские ночи длинные и темные — на остров Осмуссар, оттуда — дальше, на берег Эстонии, с тем, чтобы через Эстонию пройти к своим, — это нам казалось более перспективным, тут были какие-то шансы на успех. Мы могли рассчитывать на сочувствие и помощь со стороны значительной части населения Эстонии, как раз то, чего не было бы при марше по Финляндии. Пусть даже гитлеровцы не допустят марша всей группой, разобьют ее, что более чем вероятно. Но отдельные подразделения и небольшие группы наших бойцов и в этом случае смогут достичь своих. А если и погибнем, мы уничтожим, погибая, немало фашистских войск, осаждающих Ленинград. Это наверняка»[21].

Уже после гибели транспорта «А. Жданов» и возвращения с полпути отряда М. З. Москаленко стало ясно, что ввиду отсутствия полноценной замены, силы, выделяемые для эвакуации Ханко, со своей задачей не справятся до ледостава. Крупные корабли, которые можно было использовать для перевозки войск: «Урал» с 14 ноября застрял на Ханко, минзаг «Марти» и эсминец «Стойкий» стояли в ремонте, «Славный» — в доке. Почти все БТЩ имели повреждения и нуждались в ремонте.

На Ханко между тем началось уничтожение подвижного железнодорожного состава — паровозов, вагонов, цистерн, платформ. Была проложена специальная ветка к берегу. Паровозы сталкивали вагоны вниз, а затем, разогнавшись, тоже падали в воду. Затем наступила очередь уничтожения автомашин.

Обычно холода на юго-западе Финляндии наступают не раньше декабря. Но в 1941 г. на Ханко зима пришла рано. Выпал обильный снег, запорошив улицы, скалы, поляны. А незамерзшее море по-прежнему гонит на берег длинную, зловещую волну.

Начали замерзать протоки между островами. Последний самолет МБР-2 вынужден был перебазироваться на Большую землю, так как бухточка, где базировалась 81-я ОАЭ, замерзла.

Необходимо было заканчивать операцию в наикратчайший срок. Командование флота приняло решение вывозить защитников Ханко на небольших тихоходных кораблях — тральщиках, сетевых заградителях, сторожевых кораблях и канонерских лодках, хотя при этом сроки завершения эвакуации отодвигались. Переходам тихоходных кораблей благоприятствовало то обстоятельство, что наступил период безлунных ночей, оставалась только минная опасность.

Исходя из данного решения, 13 ноября командиру ОВРа капитану 2-го ранга И. Г. Святову было отдано приказание собрать все тихоходные корабли, два-три транспорта с ходом порядка 8–9 узлов, годных для перевозки личного состава. Таким образом, роль И. Г. Святова, как командира аварийно-спасательного отряда и отвечающего за отправку эвакуированных с Ханко и доставленных на Гогланд далее в Кронштадт, переросла в роль руководителя эвакуационных сил, выполнявших отдельные операции по перевозке войск.

Подготовка к отправке тихоходных кораблей затянулась в связи с тем, что большинство из них имели паровые машины и котлы, работавшие на угле. В Кронштадте уголь отсутствовал, его доставляли из Ленинграда, где его также было ограниченное количество. Наступивший ледостав в Невской губе потребовал для каждой проводки кораблей из Ленинграда в Кронштадт и обратно ледокола. Подготовка кораблей задержалась до 18 ноября.

На Ханко решили проверить, как поведет себя противник, после того как узнает, что перед ним нет советских войск. Командир базы С. И. Кабанов приказал в полночь 19 ноября прекратить всякую стрельбу, землянки не отапливать, пищу не готовить, обходиться сухим пайком, приостановить всякое передвижение людей. Наступила тишина. Если бы противник силой от взвода и более попытался прорваться, его надлежало уничтожить огнем и опять замолчать. Противника численностью менее взвода разрешалось пропустить через передний край и уничтожить в глубине обороны. Наступило 19 ноября, на переднем крае 8-й ОСБ не было ни огонька, ни выстрела. Это заметил противник. В пять утра три большие шлюпки с вражескими солдатами подошли к острову Крокан. Командир третьего батальона 335-го стрелкового полка майор Пасько приказал открыть по десанту огонь. Одна шлюпка была потоплена, находившиеся в ней солдаты уничтожены. Две другие шлюпки поспешно отошли.

В десять утра группа маннергеймовцев (около 50 солдат) вышла из своих окопов, подошла к нашей проволоке и начала ее резать. Командир второго батальона капитан Я. С. Сукач дал сигнал стрелять. Потеряв более двадцати человек убитыми, противник в панике отступил.

В 13 часов противник открыл сильный минометный огонь по острову Кадермуэн, одновременно направив на него десант. 1-й батальон 335-го стрелкового полка опять ответил огнем и потопил одну большую шлюпку.

В этот день общие потери неприятеля составили, по-видимому, не менее полусотни человек. Гангутцы не потеряли ни одного бойца. Врагу был дан хороший урок. Больше финны ни в тот, ни в последующие дни не пытались возобновить разведку.

В течение 18 и 19 ноября по приказу И. Г. Святова был сформирован отряд в составе семи вымпелов: сторожевой корабль (СКР) «Вирсайтис», сетевой заградитель (СЗ) «Азимут», тральщики (ТЩ) № 57 — «Ударник», № 58 —«Волнорез», № 35 — «Менжинский», № 42 — «Орджоникидзе», № 56 — «Клюз». Командиром отряда был назначен командир дивизиона тральщиков капитан 3-го ранга Д. М. Белков, военкомом — батальонный комиссар В. А. Фокин, начальником штаба — командир запаса Я. Б. Рабинович. Заместитель командира отряда — командир СЗ «Азимут» капитан 2-го ранга А. Ф. Цобель.

Для перехода отряда был выбран маршрут № 2 (северный) вдоль опушки финских шхер. Большие потери на маршруте № 1 во время последних переходов (погибли 7 кораблей) заставляли предположить, что немцы и финны из-за затяжки операции стали расширять свое минное заграждение между островами Вайндло и Кери. В промежуток времени с окончания операции по эвакуации Таллина до начала эвакуации Ханко северным маршрутом 9 сентября вернулись с позиций от Хельсинки подводные лодки М-98 и М-102, а 19 сентября маршрутом № 2 успешно прошли в Балтику Щ-319 и 320.

На основании этих данных можно было предполагать, что маршрут № 2, хотя и не совсем свободен от мин, но вероятно, что их количество на нем меньше нежели на маршруте № 1. Поэтому для получения данных о расположении минных заграждений по маршруту № 2 решено было воспользоваться переходами кораблей с малой осадкой в течение темного времени суток, когда опасность от артобстрела береговых батарей, расположенных у Содершера, — наименьшая. Отрядам была поставлена задача: на переходе туда и обратно производить разведывательное траление по маршруту № 2 при следовании на Ханко от меридиана 25°40′ до меридиана 26°30′. Эти районы были сомнительны в отношении мин.