Я сделал большие честные глаза:

– Ей-ей, матушка, почивали. Только вот сны снились мерзкие про содомитов клятых. Не иначе, как кто-то наркоту в соседнем номере курил и надышал прямо нам в форточку.

Такое объяснение удовлетворило бы только совсем уж наивного человека, но Ангелика не стала требовать другого. Она по-хозяйски уселась на стул и протянула мне синюю пластиковую папку:

– Изучайте. Тут материалы.

– Что за красавец? – осведомился я, вытащив фотографию белокурого типа в очочках, похожего на школьного учителя, и сам же прочитал на приложенном к снимку листке: – Виллем ван Хоэйдонк, сорок два года, уроженец Алкмаара, по профессии – юрист, с две тысячи первого года возглавляет Амстердамское отделение Церкви Святой Воды… Э, да это кто-то типа епископа?

– И тут они есть, – сказал Антон и мрачно вздохнул.

– В Голландии имеется даже официально зарегистрированная партия педофилов, а уж рядом с ними сектанты, приносящие людей в жертву, и вовсе розовые зайчики. Так, это что такое?..

Помимо досье на ван Хоэйдонка в папке имелись фотки некоего дома, выходившего фасадом на канал, затем его подробный план, а также расшифровки записей двух телефонных разговоров между «В. В. Х.» и «Н», обозначавшим, скорее всего, неизвестного.

Из разговоров следовало, что в ближайшие дни где-то на берегу моря состоится некое важное событие.

– Все ясно, – сказал я. – Эти паскудники собрались учинить очередное кровопролитие. Вот только где? Морских берегов в Голландии – как дырок в сырной голове.

– Этого нам выяснить не удалось. Поэтому сегодня вечером, – Ангелика позволила себе улыбнуться, – будет проведена операция по захвату Виллема ван Хоэйдонка. Вам светиться незачем, поэтому вы будете привлечены лишь в качестве группы прикрытия. Основную часть работы возьмут на себя мои коллеги.

Бартоломью, уже вообразивший себя суперагентом ноль ноль восемь с половиной, обиженно засопел.

– Не зря ты посвятила своих в эти дела? – спросил я.

– А я их и не посвящала, – покачала головой белокурая бестия, – начальство уверено, что я в отпуске. А парни из местного, глубоко законспирированного резерва просто исполняют приказы. Они уверены, что мы имеем дело с обычным преступником, торговцем оружием или шпионом.

Это, конечно, верно и вроде бы разумно – меньше знаешь, увереннее действуешь, особенно в нашей ситуации. Но с другой стороны – сектанты из ЦСВ вовсе не обычные преступники, у них есть кое-что помимо ножей и пистолетов, вспомнить хотя бы статуэтку Кхтул-лу и аквариум с зеленой тиной. Готовы ли «парни из резерва» иметь дело с подобными вещами?

Что-то я сомневаюсь, честно говоря.

Но Ангелика наверняка убеждена, что их шпионские навыки помогут справиться с чем угодно. И поэтому возражения приведут только к длинному и совершенно бессмысленному спору.

– Ладно, группа прикрытия так группа прикрытия, – сказал я. – Командуйте, фройляйн.

Первый приказ не заставил себя ждать:

– Собирайтесь, и пошли.

Выбравшись на улицу, мы угодили под типичный голландский дождь, который славен тем, что идет почти параллельно земле и одинаково неприятен как в ноябре, так и в июле. Поспешно пробежали мимо Биржи и с причала, что расположен напротив музея секса, перебрались в маленькую прогулочную лодку, выкрашенную в патриотичный оранжевый цвет.

– Под видом туристов проведем рекогносцировку, – сказала Ангелика.

– В такую погоду? – осведомился Бартоломью, оглядывая серое небо и укрытый за завесой дождя Амстердам.

– Другая тут редко бывает, – сообщил я. – Так что, поверь мне, на каналах сейчас не протолкнуться.

Затарахтел мотор, и мы поплыли – мимо искусственного острова, на котором стоит вокзал, через Брауэрграхт, «канал пивоваров», в Херенграхт, «канал господ», и по нему – на юг.

Лодчонка наша представляла собой типичное суденышко, на каких аборигены в выходные дни раскатывают по воде, предаваясь болтовне, обжорству и пьянству – метров семь в длину, негромко булькающий движок, а сверху тент на распорках, дающий хоть какую-то защиту от дождя. Рядом с большими катерами, на которых возят на обзорные экскурсии туристов, она смотрелась карликом, около катамаранов, что выбирают для прогулок разные маньяки – великаном, но в общем и целом не выделялась, даже несмотря на радикальный цвет.

На каналах голландской столицы можно встретить и не такое.

Для жилья «епископ» Церкви Святой Воды выбрал одно из самых припонтованных мест всего города – берег «канала господ» в пределах Золотой излучины, где с давних времен стоят самые роскошные особняки Амстердама.

– Вот он, – сказала Ангелика, едва мы оставили позади очередной мост.

Домик у ван Хоэйдонка был не особо велик – три этажа, узкий фасад, – но откровенно древен и солиден. Причал напротив него пустовал, и машины у входа не имелось.

– На работу уехал? – спросил я. – Или уплыл?

– Лодки у него нет, – сказала наша шпионка. – Так что уехал. Прислуга тут приходящая, вечером в доме пусто. Возвращается он со службы всегда примерно в одно и то же время. Мои парни проникнут внутрь и будут ждать его там, а мы останемся на воде, чтобы следить за обстановкой. Дабы не вызвать подозрений, сделаем вид, что у нас проблемы с мотором.

Мы миновали дом ван Хоэйдонка, добрались до реки Амстел, развернулись и поплыли обратно. Осмотрели особнячок еще раз, только с другого борта, и Ангелика решила, что этого достаточно.

– Вы запомнили, где причал? – спросила она. – Встречаемся на нем ровно в восемь. Сейчас я вас высажу, и целый день можете гулять. Только постарайтесь не напиться и не накуриться.

– Запомнили. Не напьемся. – Я посмотрел на белокурую бестию подозрительно: – А что насчет тех материалов, что мы привезли из Эквадора? Из них что-нибудь извлекли?

Она несколько мгновений помедлила, прежде чем ответить:

– Да, конечно. Хаим Шоррот закупал вооружение довольно активно, и не для перепродажи, а для себя. Судя по всему, он планировал организовать оборону участка суши, граничащего с морем. Отсюда и комплекс береговой обороны, и безэкипажные патрульные катера израильского производства, и радиоуправляемые мины. Все это под разным видом ввозилось в одну из самых мирных стран земного шара – в Норвегию. А там Ирге О’Дилу фактически принадлежит целый остров в одном из фьордов.

– Ха, неплохо дядя устроился… – задумчиво протянул я. – Но ничего, мы пощиплем его за мягкое место.

Ангелика высадила нас на пристани «Канал Баса» неподалеку от дома Анны Франк, и мы отправились гулять. Бартоломью, поначалу слегка ворчавший по поводу погоды, вскоре бросил это бессмысленное занятие.

Денек, в общем и целом, прошел не зря – мы культурно обогатились в музее Ван Гога, тут же морально разложились в одной из пивнух, где для сугрева тяпнули по стопке джина. Постояли на площади Дам, на месте которой когда-то давно поставили первую дамбу, давшую название городу на реке Амстел. Потусовались на цветочном рынке, где помимо тюльпанов, можно купить все, что может понадобиться начинающему и даже опытному коноплеводу и плантатору марихуаны. Осмотрели блошиную барахолку на площади Ватерлоо и ровно в восемь топтались на нужном причале.