Охотники бросились вдогонку, нельзя оставлять раненых животных недобитыми, это сулит им мучительную смерть от лесных хищников или потери крови. Догнали быстро, добили тоже. Побитых животных притащили на поляну и сразу принялись свежевать. Лес не терпит проволочек, да и возвращаться к веси надо засветло.

Вырезанные внутренности складывали в еще теплые, только что снятые шкуры, сами туши рассекали на части и складывали в заранее припасенные кожаные мешки. Кровь собирали в большие, крепко зашитые и залитые смолой желудки. Все пойдет в дело… Охотники знали, что есть люди, которые пьют свежую кровь и едят сырое мясо только что убитого животного, это добавляет силы, но у самих душа не лежала, лучше уж притащить к веси и там зажарить.

Вскоре волокуши были набиты мешками с вкусным мясом. Пора домой, нельзя оставаться в лесу с таким грузом, от волков не убережет даже огонь.

Но сначала надо было попросить и у лося, и у леса прощения за это убийство. Кровь лося, собранную в деревянную плошку, лили на камень перед сложенным костром, на него же выложили жир и хорошие куски мяса. Охотники прекрасно знали, что все это станет добычей держащихся неподалеку падальщиков, но это потом, а сначала духи леса и дух лося поймут, что люди не жадные, готовы делиться, кроме того, они не тронули ни лосих с детенышами, ни молодого сильного лося. Он станет вожаком взамен убитого старого. Это тоже неплохо, иногда стадо долго водит старый опытный самец, не подпускающий к самкам более молодых и сильных. Тогда рождаются слабые лосята и стадо может вымереть.

Так уговаривал духа лося старший охотник. Люди ушли не оглядываясь, назад смотреть нельзя, чтобы ненароком не увидеть самих духов, пришедших забирать дары. Наверное, духи поняли и простили, дорога обратно была легкой.

Встречали их в веси радостно, быстро разобрали мясо и шкуры, но еще до того, как охотники зашли под крышу, несдержанные женщины поспешили сообщить, что вернулись Чигирь и Мста и привели с собой чужих, которые говорят их речью! По тому, что в веси не видно паники или страха, стало понятно, что чужаки совсем не плохи.

Старший охотник Первак (так его назвали родители, потому как был первым сыном после трех дочек, но он со временем оправдал данное имя) с интересом смотрел на чужих. Все четверо рослые, сильные, светловолосые и синеглазые. На языке вертелся вопрос: откуда такие? Но охотник не женщина, чтобы молоть языком, он выдержал паузу, потом с достоинством поведал об удачной засаде и убитых лосях и только после этого вопросительно уставился на Чигиря, ожидая разъяснений.

Чигирь, казалось, чуть смутился. Тогда Рус решил сказать сам. Он уже понял, что от этого человека в Роду многое зависит, что он сродни князю, и хотя не был ему ничем обязан и нисколько не боялся, счел нужным все же объяснить свое появление.

– Наш Род пришел издалека, – Рус кивнул в сторону, где, по его мнению, находился Треполь. – Искали Земли предков.

Рус внимательно вгляделся в лицо Первака: если бы тот хоть чуть усмехнулся, то дальше и говорить не стоило. Но охотник кивнул:

– Наши предки тоже искали. Этих Земель нет.

– Мы знаем.

– Дальше ледяная пустыня, а за ней Ледяное море, туда хода нет.

– Но возвращаться обратно слишком далеко, да и там нас уже не ждут.

– Живите здесь, – Первак обвел взглядом вокруг. – Хорошая охота, много птицы, рыбы, жить можно.

– Холодно…

Первак чуть улыбнулся:

– Холодно, когда не умеешь одеться. Даже у Ледяного моря живут люди, там совсем морозно и ветры сильные, но они все знают… Мы тоже не сразу научились. Что сами знаем – покажем.

Рус чувствовал, что здесь их принимают не как несмышленышей, по глупости ушедших далеко от дома, а как братьев, которым нужно помочь. От этого ощущения стало тепло и даже радостно. Родовичи уже поняли, что этот Род много опытней, потому что всегда жил в этих местах.

Позже, когда они сидели у огня, наевшись лосятины, и разговаривали, Первак снова обвел глазами вокруг:

– Следующей зимой уйдем отсюда. Приходите, живите. Чигирь сказал, у вас жилища плохие. Здесь хорошие.

– Куда уйдете?! – ахнул Рус. Даже думать, что такие соседи вдруг куда-то денутся, не хотелось!

– Мы тоже не из этих земель, здесь живем… – Первак показал три пальца, – столько зим.

– Откуда вы пришли?

– Оттуда, – показал на заход солнышка охотник.

– А там лучше?

– Родные места всегда лучше. Почему вы ушли?

– Места мало стало…

– На земле не может быть мало места.

– Там мало. Тесно, овец негде пасти, охотиться негде.

Про охотиться Первак понял, а вот про овец нет. И про волов тоже, и о лошадях ничего не слышал.

Вот теперь родовичи почувствовали себя на высоте. Собравшиеся вокруг, раскрыв рты, слушали их рассказы о засухе, о высохшей степи, где почти нет леса, о том, что на солнце без дождей трава становится серой и сохнет на корню, и еще много о чем…

Приговор был единодушным: правильно сделали, что ушли! Конечно, здесь холодно и зима очень длинная, зато летом дни долгие, травы на всех хватает, как и земель, охота отличная… А к холоду и привыкнуть можно.

– Не, – помотал головой Рус, – есть то, к чему нельзя.

– К чему?

– Хлебушка хочется…

Теперь пришлось долго объяснять, что такое хлеб. Первым понял Чигирь, он принялся втолковывать сородичам про какое-то растение, которое есть там, откуда пришли они сами! Только никому не приходило в голову растирать с водой его колосья и запекать в огне.

Все закивали, а Рус снова принялся расспрашивать, что за места такие, откуда пришли они. По рассказам выходило, что там гораздо теплее и зимой снега меньше. А леса тоже хорошие, и реки красивые, и озера с рыбой…

– Чего ж ушли?

Этот вопрос поставил в тупик всех. Долго пытались втолковать, но потом махнули рукой:

– Возвращаемся!

Но Рус понял главное – там появились люди другого языка, и Род решил лучше уйти, чтобы не воевать, ведь тех больше.

Первак с таким выводом согласился:

– Наши Роды так раскиданы по всему миру, что один другому помочь не может, потому ни с кем ссориться нельзя. Если будет большая ссора, Род может погибнуть.

Они смотрели друг дружке в глаза и думали похоже: их Роды должны объединиться! Тогда им не страшны никакие встречи с чужими. Но вслух ни один ничего не сказал, рано. Пока меж ними только слова, а наговорить человек может что угодно. Сначала надо посмотреть, каков он в деле.

Вдруг Одул решил напомнить, что Рус хороший мастер, он даже попросил князя показать прикрепленный наконечник. Тот смутился:

– Да кто ж этого не умеет?

– Умеет всякий, да не всякий хорошо сделает. А ты сделал очень хорошо, – наставительно произнес мастер. Такая похвала сильно порадовала Руса, но и ввела его в смущение. Не привык князь, чтоб его хвалили прилюдно.