– Намного лучше, – прорычал Огастус, и Карс… нет, Чарльз Честерфилд вскинул голову.

Белые волосы, доходившие до плеч, падали на его израненное лицо. Он выглядел точно так же, как во сне, когда представился мне как Чарли.

Я и не осознавала, что задержала дыхание, пока мои легкие не начали гореть. Плечи Джексона были так напряжены, что, должно быть, ему было больно.

– Ты была права, – услышала я его бормотание.

– В чем?

– Во всем. Мы должны идти. Сейчас.

Джексон отступил на шаг. Под его ногой хрустнул осколок, и в следующее мгновение пистолет нацелился прямо ему в грудь.

– Не так быстро, мальчик, – сказал Огастус, кладя палец на курок.

Джексон замер и отпустил меня. Практически оттолкнул. Удивленная, я споткнулась и упала на землю. Осколки врезались в мои открытые ладони. От жгучей боли у меня на глазах выступили слезы, и я в панике подняла глаза.

– Что ты делаешь, отец?! – воскликнул Винсент. Почти потерянный, он стоял перед нами, глядя на пистолет, который его отец направил на Джексона.

– Ну и что случится, когда убьешь его? – спросил с трудом поднявшийся Чарльз. Очевидно, он давно не ходил на двух ногах.

– Сделка заключалась в том, что мы будем следить за игрой, а не вмешиваться в нее. Ты действительно думаешь, что я буду терпеть твои дилетантские попытки ее саботировать? – пренебрежительно пробормотал Огастус и взвел курок.

Чарльз уставился на своего брата. Я никогда не видела столько ненависти в одном взгляде.

– Если ты застрелишь Черного Короля сейчас, это будет не просто не по правилам, Огастус. Проклятие накажет тебя даже больше, чем уже наказало, – отрезал Чарльз.

На подбородке Огастуса дернулся мускул.

– О, я не собираюсь стрелять в него. Это сделает мой сын, – спокойно сказал он и протянул пистолет Винсенту. Огастус тут же схватил Джексона за шею другой рукой. Тот вскрикнул от боли.

– Бери и стреляй, Винсент! – скомандовал Огастус.

Винсент уставился на блестящий черный пистолет, когда я с трудом поднялась на ноги.

– Винсент, не делай этого! Пожалуйста… – начала было я, но раздался оглушительный треск.

Я вздрогнула, когда пуля ударилась о землю так близко ко мне, что я почувствовала, как она задела мою щеку. Я пощупала свое лицо и обнаружила очень тонкую царапину.

– Еще одно слово – и следующая пуля попадет тебе прямо между глаз, – крикнул мне Огастус.

Я замерла.

Все замерли.

Винсент сглотнул.

– Бери! – снова скомандовал Огастус Винсенту, и тот дрожащими пальцами взял пистолет.

– Отец, я…

– Стреляй! – крикнул Огастус своему сыну так громко, что у меня заболели уши. – Эта партия была самой позорной за всю историю игры. Ты выстрелишь в Черного Короля здесь и сейчас, все записи будут стерты, и ты не проронишь ни слова об этом. Меня тошнит, когда я думаю, что будущие поколения будут знать о твоем провале.

Пистолет висел между ними, точно угроза. Винсент поднял руку и медленно взял его. Я видела, как дрожали его пальцы. Он смотрел на тускло-черный цвет, и казалось, будто он улыбается.

– Знаешь что, отец? – спросил он. Затем медленно поднял пистолет и приставил его к своей голове. – Мне так надоело быть твоим сыном…

Я услышала щелчок, когда он нажал на курок. Я стояла рядом с ним и видела, как его палец скривился. В этот момент у меня в голове пронеслось множество мыслей.

Винсент заканчивал игру.

Убивая самого себя.

Просто чтобы сбежать от отца.

Какая ирония.

Какой конец.

Правильно ли это?

Странный привкус поселился у меня во рту, и тогда я подняла глаза и посмотрела прямо в глаза Винсенту. Он посмотрел на меня, и я увидела в них… так много всего.

Ужас.

Страх.

Гнев.

Облегчение.

И одиночество… так много одиночества.

Я видела, как дрожала его рука. Дуло пистолета сильнее прижалось к его виску, и палец скривился. Я действовала, не думая ни о чем. Почти инстинктивно. Винсент нажал на спуск, и я прыгнула вперед.

– Нет!

Я схватила его за руку. Винсент повернул пистолет, и раздался оглушительный треск, когда звук выстрела эхом разнесся по полю.

Винсент обернулся.

– Зачем ты это сделала?! – закричал он на меня.

– А ты сам как думаешь? Чтобы спасти твою глупую жизнь! – крикнула я в ответ.

Винсент снова вздрогнул, и я услышала странный шум. Что-то хлюпало. Звук, из-за которого я резко повернула голову.

Появился запах. Я не была уверена, почему я первым делом почувствовала именно его. Но он был соленым, сладким и медным. Волосы на затылке встали дыбом.

Перед нами стоял Джексон. Слишком близко. Когда он к нам подошел? Черный Король почти в замешательстве смотрел на нас, прижав одну руку к груди. Когда он медленно поднял ее, я увидела, что на ней была темная, почти черная кровь.

Выстрел не исчез бесследно.

– Дерьмо, – услышала я бормотание Винсента, и в ушах у меня загудело.

Нет!

Нет!

Нет!

– Джексон! – Я не была уверена, кричу я или же онемела из-за шока, но его имя жутким резонансом отразилось во мне.

– Элис! – Джексон открыл рот и закашлялся кровью, упав на колени.

– Не-е-т! Джексон, нет!

Рыдая, я побежала вперед и попыталась удержать его, но получилось так, что это Джексон схватил меня за руку. Жгучая боль пронзила мою метку проклятия, которая становилась все горячее и горячее.

Прокляты…

– Ты должна быть сильной, Элис, – настойчиво произнес он, пока его кровь стекала на землю. – Ты должна сражаться… – Его рука застыла в моей и почернела.

– Нет! Джексон, не оставляй меня! Не оставляй меня! – крикнула я ему. Я выла. Рыдала. Дрожала, пока слезы текли по моим щекам, а сильная боль внутри вынудила меня встать на колени.

– Я знаю, что ты можешь их спасти, – прошептал Джексон, пока его лицо становилось черным камнем.

Заклятье вечное лежит на нас с тобою.

– Я люблю т… – Его фраза оборвалась.

А я? Я держала в руках лишь холодный мертвый камень, пока меня окутывала незнакомая тьма. Я не знала, кричала ли я, но на мгновение мой мир просто перестал существовать.

Кап.

Слеза. Она заблестела. Затем лениво покатилась по черной руке, которая все еще держала меня. Его пальцы сжимали мое запястье.