после него стали возникать не лучшие копии, вроде Джастина Бибера. Донни стоит в центре, и это тоже не случайная семейная логика: младший — самый хранимый.

Главный их альбом «The Plan» 1973 года я считаю до сих пор самым выдающимся с точки зрения концептуальной целостности и музыкального разнообразия в истории рок-музыки. Такой целостности не достигли ни «Битлз» в «Сержанте Пеппере», ни «Пёрпл» в «В горе», ни «Неер» в «Посмотри на себя». В «Плане» братья Осмонды доказали своими песнями, что для них родина, почва не пустой звук. Даже в символах они идут дальше. Из куска почвы-земли делают шар, кладут его в руку и… соотносят его с небесным сводом. Комок земли попадает в известную Руку. Интереснейшие визуальные решения.

Но визуальные решения подкреплены великолепной музыкой. Это как раз тот случай, когда из альбома ни одной вещи невозможно убрать. В альбоме — судьба человека и его семьи между борьбой за Небеса (первая песня «War in Heaven»), где Небеса — с большой буквы и возвращением Домой — Дом тоже с большой буквы. Альбом и заканчивается одной из самых драйвовых и оригинальных рок-н-ролльных вещей в истории рок-музыки — «Возвращение Домой» («Going Home»). И в титуле обложки — те же братья, стоящие вместе.

Можно назвать «План» титульным консервативным альбомом в истории рока. И с концептуальной, и музыкальной — превалирует стилистика кантри, балладные и гимновые ходы кельтского происхождения, симфонические включения («Ты поднимешься?», Are you up there?), настоящими голосами, оркестровым пением на несколько голосов, включая классный бэк-вокал.

Мы воспринимали рок-н-ролл как явление вне политической и идеологической борьбы. А она была. И серьезная.

Диркшнайдер зовет к истокам

Иногда сталкиваешься с нетипичными явлениями, которые трудно характеризовать: то ли это случайность, то ли «слово выскочило», то ли глубокий замысел, то ли «нашло» как наваждение. В таких случаях имеют смысл дополнительные обстоятельства: например, возраст (60 лет!), начитанность, опыт, политизированность (Диркшнайдер любит читать мемуары политиков). При этом надо учитывать, что есть вещи, которые возникают в момент, который их фиксирует, оставляет в истории больше, чем все другие моменты. Его иногда называют моментом истины, иногда просветлением, иногда вспышкой сознания. Но есть еще обстоятельство, которое должно навести на мысль, случайны слова или нет. Это увеличение качества материала и его популярности.

Группа «Accept» никогда не пользовалась особым вниманием у меломанов, хотя и была на слуху, несмотря на появление в момент пика популярности тяжелого рока. Причин было несколько, одна из которых монотонность тяжёлых партий и однообразие голосовой партии основателя группы Диркшнайдера. На фоне мелодичных, хотя и тяжёлых, партий лидеров семидесятых, «Accept» звучал топорно и без искорки. Не выдержав конкуренции, группа сошла на нет. Думается, была оппозиция самому Диркшнайдеру, который свято верил в свой выбор. Но и, думается, что группа была тоже права — однообразие было помехой. Может быть, немецкий рок вообще был явлением странным, что не нашёл своей массовки. В конечном итоге Диркшнайдер в 1987 году организует свою группу с аббревиатурой «U.D.O.», подозрительно напоминающего его имя. И с этой группой он создал несколько несомненно интересных балладных вещей, которыми он приобрел себе славу.

По теме статьи нас интересует маршрут его гастролей по России, после которых он написал одну из самых известных, по крайней мере, в России, песен. Она называется «Поезд по России», но перевод неверный, лучше перевести «Движение через Россию», «Транзит через Россию», «Сквозь Россию» (Transride in Russia), то есть сделать крен всё-таки на движение, а не на транспортное средство, тем более в песне упоминаются пилоты и езда в автомобиле. Несмотря на то, что песня хитрая, разбитная, но чувствуется, что в России что-то его задело настолько, что он «проговорился». Песня звучит по гармошку и под русский плясовой ритм. А речь идёт о фразе, которая мало где упоминается в переводах, как собственно, и сам текст, но в песне она звучит, в том числе по-русски, более того, она начинается по-русски, где звучит главный концепт:

 Поезд по России идёт и идёт,

Поезд по России, сто грамм и вперёд,

Перестук колёс, мир опять (неразборчиво),

Поезд нас унёс к началу всех начал.

Диркшнайдер, хотя и человек очень начитанный, никогда не отличался углублениями в материал, понимая специфику своей публики. Поэтому песня почти натуралистично описывает путешествие, но в этой фразе видится попытка озвучить либо свои впечатления огромными просторами, либо сакральной географией, которую он знал. Начало всех начал — это очень серьезная заявка на понимание России как истока мировых цивилизационных проектов, в том числе европейского. Европа ещё лежала подо льдами, а на территории будущей России формировались этносы, которые сформируют и Европу. Поэтому в Европе среди продвинутых объективных учёных развита версия России как истока мировой цивилизации, мирового жречества, которое распространилось по всему евразийскому континенту, создав практически все существующие жреческие сословия в мире — от египетских и зороастрийских до китайских.

Диркшнайдер, как немец, интересовался Россией и её историей, культурой всерьёз (его любимый композитор Чайковский), скорее всего, с точки зрения понимания того, что это за феномен, победивший их отцов во Второй мировой. У немцев, как правило, именно этот мотив изучения России. И когда они бывают в России, у них возникает понимание совершенно другого мира — мира рождающих стихий, изначального, мощного, бескомпромиссного. Диркшнайдер не первый, кто увидел Россию как первородное и вечное, что немцу никогда не понять и не осилить.

Иногда моментальное просветление стоит больше, чем долгое хождение в потёмках. Диркшнайдер не испытал откровения, но просветление иногда стоит того, чтобы остаться на уровне классной цитаты: поезд нас унёс к началу всех начал!

Роберт Плант: норманизм без комплексов?

Дискуссии после нашего глупого фильма «Викинг» с подчёркиванием норманизма — вторичности русских перед скандинавами, не прекращаются, а я думаю над другим: а почему Европа, которая сделана, создана норманнами, как минимум, на треть, не комплексует? Почему они, вменяя нам вторичность, не говорят о своей вторичности? Не буду углубляться в детали, но ясно, что Европе — Англии, Франции, Дании, Голландии — нужно комплексовать по полной программе. И самое занятное, что есть вполне внятные к тому свидетельства, вроде французской Нормандии, норманнской династии в Англии (Ричард Львиное Сердце) и даже сверхзнаменитая норманнская боевая архитектура крепостей-замков, которой «болела» вся Европа, включая нас. Круглые