От долгого лежания в одной позе заболела спина. Саймона рядом не было, и это обстоятельство мгновенно отрезвило, заставив вскочить. Инкуб обнаружился здесь же, у окна. Стоял с дымящейся чашкой, от которой шел невероятный аромат кофе. Желудок тут же напомнил, что он, вообще-то, хочет есть.

– Тебе лучше? – Я бросила взгляд на кристалл и с облегчением увидела, что он зеленый.

– Кофе будешь? – вместо ответа спросил Саймон.

– Буду.

В палате не было второй кружки, поэтому Саймон протянул свою. Я с удовольствием сделала большой глоток и зажмурилась от удовольствия. Сладкий, качественный. Мой любимый.

– Я оставил тебе оладьев. Ты же, как всегда, голодная. – Он ласково взъерошил мои и без того спутанные волосы.

– Смотрю, тебе совсем полегчало. Что сказали целители?

– Что я буду здоров. Еще – что я до ужаса наглый и самодовольный. Я запретил тебя выгонять и вообще вел себя не как тяжело больной, а как больной только на голову.

– Представляю. – Я фыркнула. – А где все?

– Пошли отсыпаться. Марианна переночует у твоих родителей, а Шер увел Уит под предлогом того, что у него есть ну невероятно редкая книга по истории магии.

– А она у него есть?

– Да у него всякой ерунды много, он же следователь, – произнес Саймон загадочно.

– Может, тебе не стоит сейчас так активно двигаться? – поинтересовалась я. – Ложись и отдыхай?

– Нет уж, отдохнул на всю жизнь. Они обещали отпустить меня домой к вечеру, так что буду собираться. Надо назло врагам даже из больницы выйти бодрым, обаятельным и умным.

Я фыркнула, поставила кружку на тумбочку и слезла с постели. Пол был до ужаса холодный, так что обувалась я быстро-быстро.

– Назло врагам? – спросила, отправляясь умываться. – И кто у нас враги?

– Не знаю, – невозмутимо ответил инкуб. – Бобры, например.

– Вряд ли бобры придут встречать тебя из госпиталя, – фыркнула я.

– Но все равно я их достану, – с невероятным упрямством в голосе ответил Саймон. – Всех достану и выгоню ко всем чертям с фабрики.

– Верю, – украдкой улыбнулась я. – Мне пора на занятия. Еще надо зайти к Ирме, она поправляется. А курсовой не отменяли, так что часть работы ложится на мои пле…

Саймону вряд ли было интересно слушать о моей учебе, и часть меня это понимала. Но о чем я еще могу говорить? Будет работа – начну о работе. Целоваться, конечно, интереснее, но не в госпитале и не тогда, когда я опаздываю. Представляю, что обо мне думают целители. Поэтому из объятий я высвободилась, оставив разочарованного инкуба наедине с собой.

Но Саймон был бы не Саймон, если б не пошел в атаку.

– Хочешь, помогу тебе с курсовой? Приходи в выходной, – предложил он.

– Представляю. – Я рассмеялась. – Прости, но я уже попросила Марианну. Мне кажется, с ней у меня больше шансов что-то выучить.

Спорить не стал, только бросил на меня очень многозначительный взгляд, который только доказал мою правоту.

– А в выходной все-таки приходи, – донеслось мне вслед, уже когда я выбегала.

– Зачем? – успела поинтересоваться я.

– Сюрприз, – последовал загадочный ответ, и дверь закрылась.

Размышляла о сюрпризе я недолго: в последнее время я слишком много прогуливала, чтобы позволить себе опаздывать на один из важнейших предметов.

* * *

Весь город вовсю готовился к празднованию зимы, когда я вырвалась к Саймону. Целители запретили ему неделю появляться на работе и вообще пользоваться магией, так что в поисках развлечений он провожал меня на учебу и встречал после нее, в промежутке ошиваясь где-то в городе. Мама пыталась повесить на него часть дел по подготовке к свадьбе, но инкуб, зараза такая, оказался упорнее и объявил, что, как честный, но ленивый мужчина, жениться-то он женится, а вот кружевом обматываться не согласен. И вообще, какая разница, какого цвета салфетки, если через полчаса после начала свадьбы все будут вытирать ими рот?

На самом деле, немного странно было чувствовать себя чьей-то невестой. По нескольким причинам.

Во-первых я, до Саймона ни разу в жизни не целовавшаяся и не ходившая на свидания, банально терялась и не знала, что надо делать. Как вести себя на людях? Что говорить знакомым?

Во-вторых, мы до сих пор играли в жениха и невесту из далекого прошлого. Прямо из тех времен, когда до свадьбы разве что за ручку держались. Он ведь инкуб, неужели всерьез решил ждать до поздней весны?

Да и «в-третьих», «в-четвертых» и так далее было много. Но о них я старалась не думать, потому что, если Саймон мог сказать, что не собирается обматываться кружевом, мне это предстояло сделать в обязательном порядке.

Но в целом все было просто замечательно. Первое время без шестеренок я чувствовала себя неуютно, так к ним привыкла. А потом поняла, что нет больше страха, что снова нападет дух, что нет больше необходимости искать части кулона, нет постоянных раздумий. И это здорово. Ирму выписали, Шер довольно успешно училась на своем новом факультете, а у Уита оказалась тьма нужных и редких книжек, которые подругу так и тянуло прочитать.

Мама после инцидента с музой ушла из руководства и стала просто мамой: увлеклась дизайном, преобразила дом, занималась моей свадьбой (да так активно, что мне страшно было даже представить, что в итоге получится) и возилась с Эми, пока Шер училась. Папа был просто счастлив, он, похоже, всегда мечтал о такой жене и таки дождался свою Мелодию.

Мне не на что было жаловаться, я и не жаловалась, просто впервые с лета вздохнула свободно.

И на этом бы история Арии Темпл (а в перспективе Арии Кларк) закончилась, если бы не… бобры. Но они появились несколько позже. Не тогда, когда я ранним зимним утром поднималась к дому Саймона за обещанным сюрпризом.

– Кнопочка! – Ко мне сразу бросилась собака, радостно тявкая и виляя хвостом. – Привет, красавица!

У Саймона с Кнопочкой сложились довольно интересные отношения. Она позволяла за собой ухаживать, как бы намекая, мол, да, человек, тебе позволено ухаживать за прекраснейшей. Но не упускала возможности показать, кто в доме хозяин. А вот меня любила и слушалась беспрекословно. Саймон смотрел на это философски, лишь упомянул, что детей лучше бы воспитывать в несколько ином ключе.

– Где сюрприз? – сразу спросила я Саймона.

– Зверя отпусти, – усмехнулся он.

И сразу посуровел, когда я сняла шапку.

– Почему волосы мокрые?

– После душа.

Меня наградили мрачным и многозначительным взглядом.

– Ну не успела я, не успела. Шапку надела, она теплая. Не ругайся.

– А магию у тебя что, вместе с шампунем смыло?

– У меня не получается сушиться. Мне проще поджечь, – призналась я.